— Конечно, тетушка.
— Когда придут они, не будь груб с Левой, у тебя такая манера, я знаю, и знаю, как тепло и заботливо ты отнесся к нему. Он страшно самолюбив и убежден, что его все не любят и хотят нарочно оскорбить. Это болезненное переживание своего прошлого. Я с ним всегда очень осторожна. Боязнь меня и мою поддержку потерять переживает до болезненности, и, кроме того, он ревнив. Конечно, он знает, что твои отношения ко мне и мои к тебе не со вчерашнего дня и что мы сжились душой, но он всегда съеживается, когда ты ему резко говоришь…
Алексей заверил ее в том, что ничего дурного он не скажет двоюродному брату. И действительно, к удовольствию тетушки, братья очень сердечно встретились, по-хорошему разговаривали, вместе ходили куда-то обедать. Вернулись навеселе. Алексей весь вечер потешал Марию Леонтьевну рассказами о том, как Лева, в ресторане, за тородом, позвал француза-повара, долго-долго заказыал обед, а когда приступили к обеду, то оказалось, что есть-то нечего, вылезли из-за стола совсем голодными. Мария Леонтьевна сказала, что у нее есть баранина с кашей.
— Положи, тетушка, да побольше, — весело сказал Алексей. — От французских разговоров сыт не будешь.
Алексей уехал в Петербург, а через некоторое время неожиданно нагрянула туда Мария Леонтьевна. Ну, подумал Алексей, стряслась какая-нибудь беда. Ни за что бы не оставила своих подопечных. Говорил же ей: не связывайся.
— Что-то ты, тетя, неважно выглядишь. Может, зря ты все-таки с ними связалась. Уж говорили мы не раз об этом, но меня все время гложет эта мысль.
— Страшно устала — и по хозяйству и с занятиями Маши. А с Левой сколько хлопот. Бывает так тяжело, что и пожалеешь иной раз, что связалась с ними. Как только переехала в Москву, стала приискивать Леве студента. А пока они спали до обеда и ежедневно по вечерам уходили. Книг не читали и вообще дома мало бывали. Когда Лева стал заниматься, Маша попросила меня научить писать, чему я очень обрадовалась, опасаясь, что затоскует. Ученица она была понятливая, скоро научилась писать. Прошло некоторое время. Чувствую, что у них снова нелады. Заговорила о том, что никогда не любила Москву, что разочаровалась в Левушке, перестала ему верить. Стали драться. А теперь совсем сбежала в Петербург. Так Лева просит тебя повидаться с ней, она в чемодане увезла его письма, он просит их взять: они лежат в большом кармане в чемодане.
— А как Лева-то небось переживает разрыв со своей Мунькой!
— Да Лева-то почти совсем успокоился. И что греха таить, сдается мне, что развязкой в душе доволен, хотя еще расхлябан и нервен. Все вышло красиво, благородно и очень благополучно для него. Ты ей это не говори, а то она из-за того, что он успокоился, будет ему надоедать и мучить. Чем скорее он оторвется от терзаний, тем лучше. Да и мне эти мелодрамы надоели до тошноты.
— А что я тебе говорил? Не уживешься ты с ними...
— Да ведь хотелось помочь людям... Совсем пропадал Левушка-то... Что у вас-то... Ты какой-то удрученный все время, смотрю я на тебя, не верится, что это ты... Что-то боюсь я за тебя, Алеханушка, хоть изредка извещал бы, как живете.
— Не знаю, что делать, тетушка, не ладится у меня жизнь...
Чуткое сердце Марии Леонтьевны угадало его состояние: ничего определенного и твердого, все выбилось, колебалось. Внешне все выглядело нормальным, а внутренние противоречия раздирали его душу.
Весной 1907 года приехал Алексей в Москву. Остановился, как обычно, у Марии Леонтьевны и сообщил ей, что хочет бросить Технологический. Она очень удивилась такому решению:
— Ведь у тебя зачеты уж сданы.
— Сданы, а к инженерству не чувствую себя способным.
— Что же ты хочешь делать?
— Буду или художником, или писателем, думаю, писателем.
Мария Леонтьевна посмотрела на него: «Какой-то он не тот, не прежний, худой, бледный, и все чего-то думает».
— Что делать, Алеша. Каждый по призванию идет. Ошиблись, что отдали тебя в реальное, лучше бы, если б ты университет кончил…
Но не только это грызло его душу. Накануне этой поездки в Москву Алексей Толстой, явившись в школу Егорнова в нарядной одежде, сделал Софье Дымшиц предложение стать его женой. Он и слушать не хотел ее возражения: дескать, она — неразведенная жена, а он — неразведенный муж. Сколько таких сложных положений уже встречалось в жизни. И его решение разорвать с семьей твердо и бесповоротно, оно возникло у него после глубоких и серьезных переживаний. Все зависит от нее. Алексей вспомнил, как он решительно требовал от нее согласия, а Софья колебалась, не уверенная в том, что им удастся безболезненно преодолеть невеселые обстоятельства, в которых оба они оказались. И Софья предложила проверить чувства Алексея к семье и к ней: пусть он совершит заграничную поездку с Юлей, может, он напрасно хочет уйти от нее, может, все наладится у них. Вот с этим он и приехал к тетушке, а заодно и узнать, как обстоят его денежные дела. Тетя давно уговаривала их по ехать за границу. Этот час настал.