Несколько октябрьских дней он пробыл в Сызрани, а насколько меньше вспахали без него. Приехал, нужно наверстывать. А тут то мороз, то полом в плугах. Схватится за одно, выправит, а там уже что-то другое рушится. Так и крутился он как белка в колесе. Себя не жалел, но все оборачивалось против него. День-то маленький, а ночи темные, длинные, как вечность. Мысленно он перенесся в Сызрань, где совсем недавно побывал. Вспомнил бесконечные разговоры с Сашей, которые и начинались и кончались Лелей. Кажется, больше ее ничего и не волновало. Отношения Лели с инспектором — вот злоба дня... И каков упрямец, ни в чем не хотел уступать... Набаловали, ничего не скажешь... Теперь как норовистый конь... Как-то они там, сызранские сидельцы?.. Исправились ли отношения с инспектором?.. Из-за Лели чуть не поругались в Сызрани... Правда, ничего особенного, но все-таки возникло напряжение в отношениях после того, как состоялся разговор о его воспитании... Да, Леля прямолинеен. И его грубость — это действительно протест против пошлости. Совершенно верно. Понять его можно. Ведь он вышел в сызранскую среду как равную ему по развитию. Оказалось, нет. Отсюда его протест, грубость. Можно, конечно, требовать, чтобы он не делал прямых дерзостей, объяснить ему, что не его дело перевоспитывать людей. Но его естественное недружелюбие чаще всего переходит в отвратительную пренебрежительность к людям... Мечтает перейти без экзамена, а с инспектором не ладит, много ошибок по русскому языку делает... Сашурочка высказывала беспокойство по поводу инспектора и просила поговорить с ним... Но поговорить тогда не успел, скорее, не смог, уж слишком близко принял к сердцу новые похождения своего баловня. У него было против Лели такое озлобление, которое возникало только один раз: когда он узнал, что Леля неуважительно относился к матери. В таком состоянии нельзя было говорить, можно только навредить. А сейчас он думал об этом и никак не мог разобраться в своих чувствах. Может, надо благодарить судьбу за то, что она послала этого инспектора? Может, это Лелино спасение? Ведь совершенно явственно в нем проступают черты несимпатичного человека: зазнайство, неуважение к людям. Какие это вредные для жизни черты. По словам Лели, инспектор не дает повеселиться. Другими словами, не дает зазнаваться, своевольничать. Дай бог, чтобы эти черты прошли бы как можно раньше. Алексей Аполлонович даже обрадовался, когда понял, что в лице инспектора он нашел союзника против зазнайства и своеволия своего пасынка. Надо поставить в известность начальство реального училища, подумал он, что их строгость по отношению к Леле весьма плодотворна и со временем несомненно скажется. А уж самому Леле он заранее подготовит ультиматум:
— Леля, если я тебе дорог, если ты дорожишь моим расположением к тебе, устрой так, чтобы твои отношения с инспектором были хорошие. Делай что хочешь и как хочешь. Никаких объяснений я не принимаю. Если ты не сумеешь снискать расположения инспектора, — не будет и моего. У меня на это есть очень веские резоны. Это не крайность. И не думай, что я толкаю тебя на заискивание. Это тебе не грозит. А вот другая крайность для тебя большой риск. Бойся этого. И истребляй в себе зазнайство.
Сызранские будни
В тихий полдневный час 4 декабря 1897 года Александра Леонтьевна сидела за столом своей маленькой и неуютной комнатки и задумчиво смотрела в окно. Мимо проходили редкие прохожие, среди которых мелькали знакомые лица, но она не обращала на них никакого внимания. Прямо перед ней возвышался большой купеческий дом, только что к нему подъехал сам хозяин, видно, обедать, но и на это «событие» на тихой улочке она никак не отреагировала. Как хорошо снова взяться за перо и начать осуществление давно задуманной драмы... Сколько она знает случаев, когда люди по совсем незначительному поводу начинают враждовать между собой, образуются две партии, начинаются взаимные контры, пересуды, подсиживания, которые иной раз приводят к трагическому концу одной из жертв возникшего конфликта... И сколько лицемерия!.. Сколько затраченных впустую сил!.. Взять хотя бы вчерашний вечер... Она пошла к соседке Настасье Степановне в надежде отдохнуть от одиночества, которое ее всегда тяготило и в Сосновке, а что она нашла у нее?.. Настасья Степановна читала рассказ Короленко «Лес шумит». Но разве она была взволнована этим рассказом? Нет! Она больше думала о том, какое впечатление она производит на собравшихся мужчин... Она не могла усидеть спокойно на диване во время чтения... Скакала, как канарейка по жердочке, строила глазки, кокетничала... Смешно было смотреть на нее, да и только. При чтении наиболее рискованных фраз краснела, а то и пропускала их совсем... Зачем же тогда собираться? Досадно! Все впечатление от произведения испортила... Стоит ли идти в следующую среду к ней? А студент Курденко, учитель детей доктора Бадигина, только и говорил о деньгах: деньги — это сила, и признавался, что его заветная мечта — это поиграть в Монако в рулетку, он уже давно изучил рулетку и у него уже есть своя безошибочная теория игры, по которой он непременно должен выиграть. А ведь это мечты совсем юного, безусого дурня...