– А теперь еще и эта красавица, – сказала Ливия и похлопала кобылу по шее.
– Нет, она принадлежит вам, – возразил Александр.
Ливия внезапно натянула поводья, и испуганная лошадь рванулась вперед. Ливии понадобилась минута, чтобы успокоить животное. Она не знала, как реагировать на такое заявление.
– Не смешите меня, – сказала она, в недоумении уставившись на своего спутника.
– В этом нет ничего смешного, – откликнулся Александр. – Я купил лошадь для вас. Она очень вам подходит. Если у вас нет своей конюшни, я готов держать ее у себя. Когда захотите покататься верхом, будете отправлять мне записку, и мой конюх вам ее приведет. Все очень просто.
– Вы сошли с ума, – сказала она. – Я и не подумаю принимать от вас такой дорогой подарок. Вы меня оскорбили.
– Оскорбил? – Александр был в шоке. – Что оскорбительного может быть в таком подарке? Лошадь красива, вы сами это сказали. Я всего лишь хотел сделать вам приятное.
– Как вы можете этого не понимать? – спросила Ливия. – Я вас совсем не знаю. Как, по-вашему, это будет выглядеть?
– Разве важно то, как это выглядит?
– А сейчас вы лицемерите. Я вынуждена подчиняться законам общества, в котором живу. Вы, князь Проков, можете играть по собственным правилам, а я – нет. Вы можете считать, что в вашем экстравагантном предложении нет ничего оскорбительного, но все остальные сделают выводы, весьма нежелательные для меня. Пожалуй, мне следует вернуться домой.
Ливия натянула поводья и попыталась развернуть лошадь. К несчастью, наемный экипаж ехал сразу за ней, и кобыла, едва не столкнувшись с лошадьми экипажа, испугалась и метнулась в сторону, тревожно заржав.
Александр перегнулся в седле и, схватив уздечку серебристой кобылы, дернул за нее, заставив кобылу посторониться, пропуская экипаж.
– Неразумное решение, – спокойно заметил Александр. – Не следует совершать резкие маневры на оживленной улице.
– Я знаю, – процедила сквозь зубы Ливия. – Уберите руку с моей уздечки.
Он не торопился выполнять приказ.
– Давайте доедем до парка и там обсудим этот вопрос.
Ливия не могла вернуться домой на его кобыле, но Оксфорд-стрит не самое лучшее место для выяснения отношений. Александр тут же убрал руку с уздечки и подогнал своего вороного, принуждая его двигаться дальше.
Они молча въехали в Гайд-парк. Ливия тут же поняла, что продолжать разборки в Гайд-парке не представлялось возможным, поскольку в этот чудный сентябрьский денек здесь, казалось, собрались все сливки высшего света. О прогулке с ветерком можно было забыть, поскольку то и дело приходилось останавливаться, отвечая на приветствия знакомых. Ливия ощущала повышенный интерес к собственной персоне. Знакомые оценивающе смотрели на ее лошадь и, несомненно, домысливали все остальное.
– Мы не сможем здесь поговорить, – тихо сказала она. – Я хочу сделать круг, после чего вы проводите меня домой на Кавендиш-сквер, и на этом будем считать этот нелепый инцидент исчерпанным.
– Я не понимаю, почему подарок вы называете нелепым инцидентом, – возразил Александр. Он говорил тихо, не переставая любезно улыбаться окружающим. – Ваше представление об оскорблении, моя прекрасная леди, в корне отличается от моего.
– Считайте, как хотите, – начала возражать Ливия, но осеклась, увидев мужчину, ехавшего им навстречу. Она приветливо помахала ему рукой: – Николас, как дела? Не видела вас целую вечность.
– Меня не было в городе, дорогая, – ответил сэр Николас Питершем, натягивая поводья. Взглянув на кобылу Ливии, он вопросительно поднял брови. – Какое чудное создание, Ливия, – одобрительно заметил он. – Неужели на платной конюшне произвели замену лошадей? Или вы завели собственную конюшню?
– Ни то ни другое, – быстро ответила Ливия. Ник был ее давнишним приятелем, и Ливии не хотелось вводить его в заблуждение. – Кобыла мне не принадлежит. Князь Проков одолжил мне ее покататься. Кстати, вы знакомы с князем?
– Кажется, мы встречались недавно в клубе «Брукс». Как поживаете, Проков? – в своей обычной непринужденной манере спросил Питершем.
– Спасибо, неплохо, сэр Николас, – вежливо кивнув, ответил Алекс. – Вот катаемся.
– Да, покататься сегодня приятно. – Ник нахмурился. У него было ощущение, что ему не слишком рады. Он не был уверен насчет Ливии, но ее спутник явно к нему не благоволил. Николас перевел взгляд с Ливии на князя. – Ну, не смею вам мешать. Есть какие-нибудь вести от Гарри и Нелл, Ливия? В своем последнем письме Гарри сообщил, что они собираются вернуться в Лондон.
– Сейчас они в Гэмпшире, навещают графа – налаживают отношения, – ответила Ливия. – Мы не знаем, когда они вернутся в город. – Ливия не могла решить, стоит ли пригласить Николаса поехать с ними. Что-то в поведении князя Прокова указывало на то, что ему этого не хотелось бы, и, в силу определенных причин, она склонна была поступить так, как хочет князь.
Ливия лишний раз получила возможность убедиться в поразительной способности князя сметать любые препятствия на своем пути к цели, неизменно добиваясь желаемого. При этом она испытала раздражение, в равной мере относящееся к князю и к себе, вернее, к собственной неспособности противостоять воле русского князя. Или его обаянию?
– Заходите на Кавендиш-сквер. Ладно, Ник?
– Конечно, зайду. Завтра можно?
– С радостью приму вас.
Николас помахал рукой на прощание, кивнул Александру и, нахмурившись, съехал с конной тропы. Ему показалось, что что-то тут не так. Ливия была как натянутая струна.
– Полагаю, это ваш добрый друг, – сказал Александр чуть погодя.
– Да, – ответила Ливия.
– А у вас много добрых друзей среди мужчин? – стараясь сохранять нейтральный тон, поинтересовался Александр.
– А вам какое дело? – возмутилась Ливия.
Александр повернул к ней голову и улыбнулся:
– Хотелось бы знать, много ли у меня соперников.
– И за какой приз вы намерены с ними сражаться? – запальчиво воскликнула Ливия.
– За внимание самой обаятельной и привлекательной женщины в Лондоне, – ответил Александр.
– Льстец. Терпеть не могу пустых и напыщенных комплиментов, князь Проков. Они меня раздражают. Как и экстравагантные жесты.
– Во всем, должно быть, виновата моя русская кровь, – сказал Александр. – Наш народ не отличается умеренностью. Увы, навести мосты между двумя культурами будет труднее, чем я думал.
– Не верю ни единому вашему слову. Не считаю, что ваша русская кровь, или так называемый славянский темперамент, имеет какое-либо отношение к вашему поведению. Вы ведете какую-ту игру и по неизвестным мне причинам вовлекли в эту игру меня. Но ваша тактика не принесет вам никаких дивидендов, уверяю вас.
Проков пристально посмотрел на нее.
– Тогда, вероятно, мне следует сменить тактику. Вы не могли бы мне подсказать, какая именно тактика гарантирует мне успех? Я, знаете ли, быстро учусь.
Ливия нахмурилась.
– Почему вы так настойчиво домогаетесь меня, Алекс?
– Потому что ничего не могу с собой поделать. С того самого момента, как я вас увидел, меня не покидает желание… потребность… – Он пожал плечами и обезоруживающе улыбнулся. – Вы не могли бы сделать вид, что польщены и принимаете мои комплименты?
– Наверное, я так и поступлю, – сказала Ливия с напускным равнодушием, – но подарков от вас я больше принимать не стану… разве что букет цветов.
– Жаль. А я так люблю дарить подарки.
– Ну вот, теперь вы заставляете меня чувствовать себя неблагодарной и мелочной, – возмутилась она. – Не может быть, чтобы вы не видели разницы между букетом цветов и целым ботаническим садом или между шелковой косынкой и чистокровной кобылой!
– Вообще-то особой разницы я не вижу. Но вы согласны хотя бы принять эту кобылу во временное пользование? Брать ее всякий раз, как вам захочется покататься?
Взгляды их встретились. Он смотрел на нее с такой трогательной мольбой в глазах, что отказать ему у Ливии не хватило духу. В этот момент он вовсе не казался ей надменным и самонадеянным, он был просто чертовски обаятелен и трогательно беззащитен. Если ему нравится дарить, то какое она имеет право отказывать ему в удовольствии?