Но вскоре все кончилось. Костя бы сбился со счета, если бы начал считать, сколько тварей он сегодня убил. Дверь в подъезд была открыта, и несмотря на все усилия сталкеров, нескольким мутантам таки удалось прорваться внутрь и они устроили там настоящую бойню.
— Уходим- не давая никакой передышки скомандовал Сержант.
Несколько минут команде понадобилось для того, чтобы вынырнуть из темноты подъезда и направится на север. Выйдя на улицу, группа снова встала в свой обычный строй — Сержант и Удальцов шли впереди, Братья были посередине, Костя и Соня прикрывали тыл. Они прошли мимо места прошедшего боя. Некоторых, еще шевелившихся тварей отстреливали. Дом уже почти пропал из виду, когда Сонья неожиданно дернула Костю за рукав.
— Костя, Костя, там кто-то живой- сказала она.
— Хрен с ним, уже не догонит- ответил сталкер.
— Да нет же! Там человек живой!-
А ведь они и правда не проверили, есть ли там кто-нибудь живой.
— Сержант! Я сбегаю проверить остался ли кто-то живой- крикнул он вперед строя
— У нас нет времени! повернувшись, ответил тот.
— А если там кто-то живой? — не отступал Костя.
— У нас нет времени- терпеливо повторил Сержант.
— Тогда идите, я вас потом догоню- разворачиваясь бросил Костя.
Он быстро добежал до темного зева подъезда, и, не забыв включить ПНВ, осторожно вошел внутрь. Повсюду кровь, все стены, пол, даже потолок были в багровых пятнах. И повсюду были трупы. Растерзанные человеческие тела, валяющиеся в крови туши мутантов, сейчас были смешанны кровавой кучей. Никто не двигается. Хотя стоп. Костя наклонился к одному из лежащих на полу тел. Взял его руку, нащупал пульс. Есть, но слабый. Его надо выносить. Повесив автомат на плечо, Костя поднял еле дышащего на спину. Зловонная бурая жидкость стекала с одежды еле живого на Костин камуфляж. Сталкер направился к двери.
Перешагнув за порог подъезда, Костя выключил ПНВ и невольно вздохнул полной грудью, затем быстро двинулся назад к своим. Оказалось, что группа не двинулась с места и все это время ожидала его на том месте, где он их и покинул.
— Кто тут медик? — подбегая, спросил Костя.
— Нашел кого что ли? — удивленно спросил Лешка.
— Нет, это мой новый рюкзак, нравится?-
— Клади его на землю- проглотив язвительный ответ, сказал Лешка — Не, на спину клади-
Только положив его, как требовал доктор, Костя наконец смог разглядеть лицо этого человека. Пятидесятилетний старик, с гладковыбритым лицом, впалыми щеками и глубоко посаженными глазами. На лице, как и положено, было множество старческих морщин, считай обычный, ничем не примечательный старик, если не считать его головного убора. Странная шапочка из блестящего металлического материала, настолько тонкого, что казалось железо можно складывать, словно обычную бумагу. Когда незнакомца положили на землю, этот головной убор скатился с его головы и сейчас покоился на земле. Костя взял измазанный кровью головной убор в руки.
— Что это? — спросил он, смотря на Сержанта.
Тот нахмурился, но ничего не ответил.
Тем временем Лешка достал из своего рюкзака сумку с нашитым на ней красным крестом, извлек оттуда какие-то шприцы и бинты, ввел содержимое одного из шприцов в пациента, разорвал штанину, и столпившимся вокруг открылась жутковатого вида рана. Бедро было рассечено, аккуратно, будто бы скальпелем в руках опытного хирурга, почти во всю длину. Не растерявшись, Лешка обвязал кровоточащую рану бинтами, затянув узел потуже.
— Я сделал все что мог. Нам нужно побыстрей на станцию, где его нормально обработают, либо он скопытится- поднимаясь, сказал он.
— Тогда вперед- скомандовал Сержант. — Братья, раненого нести вам-
— Не вот. Еще лечи после этого- раздосадовано ответил Лешка.
Группа снова двинулась. Шагая по заросшему желтой травой асфальту, Костя начал вспоминать знакомые места и уже через час сам координировал маршрут команды. Вот-вот скоро, еще немного, еще чуток и они уже дойдут до того места, где можно спустится на Войковскую. Костя уже предвкушал сытный ужин в «Трактире» и горячий душ в общей помывочной. Он даже успел пофантазировать, как будут выглядеть лица его знакомых, когда они увидят его и узнают, что кроме них есть еще сорок тысяч человек выживших, и как он подшучивая о своей живучести, пройдет мимо докладываться Печоркину. На эти мгновения он отвлекся, потерял бдительность, и если кто-нибудь бы сейчас хотел незаметно подкрасться сзади, ему бы это удалось без особого труда.
— Вон! Смотрите- радостно крикнул Костя. — Вон подземный переход! — показывая рукой на строение, ведущее к станции — железную постройку с большой буквой «М» на полу обвалившейся железной крыше. С удвоенной быстротой группа спустилась под землю, по опустелым переходам достигла дверей, спустилась ниже, и вскоре они уже стояли посреди необитаемой Войковской. Казалось, тут ничего не изменилось: толстый слой вековой пыли торжественно лежал на гранитной кладке пола, лишь тропа, которой ходят сталкеры на поверхность, тонкой нитью тянулась вдоль этого серого океана к оному из путей.
— Вперед- в предвкушении сказал Костя.
Включая фонарики и спускаясь на пути, сталкеры двинулись вперед, уверенно вторгаясь в царство темноты.
Глава 8. Голубая плитка душевой
Тихо. Темно. Неслышно никого и ничего и только неяркий свет горелки, стоящей посреди невысокой палатки не дает глазам провалиться в слепящую темноту. Сиротливо разгоняя мертвую тишину, алюминиевая ложка скребет жестяную банку с тушенкой. На расстеленном подобии лежанки сидит человек. Сержант. Он безмолвно доедает остатки содержимого банки. Тушенка — остатки роскоши. С собой он взять ее не может. А уйти придется. И пожалуй навсегда. Так что лучше съесть драгоценную тушенку сейчас, чем тащить их не пойми куда, и уж тем более отдать Им. Идет уже третий год его пребывания на этой станции. За это время многое в нем поменялось, многое, что он считал невозможным, он делает чуть ли не регулярно. За это время он много с чем смирился. Смирился, что никогда больше не увидит дома, не увидит семью, коллег, друзей. Что больше никогда не зайдет в парадную дверь своего родного дома, что больше никогда не поохотится со своим начальником в чистом таежном лесу. Но во что он не мог поверить — это то, что нет больше ее, его любимой. Кара. Как же так? Как мало он с ней пробыл. Сержант корил себя за то, что решил сначала выстроить карьеру, и только потом вернутся к ней. «Глупый, наивный идиот» яростно бранил он себя, раз за разом вспоминая о возлюбленной. Но время шло и оно лечило.
— Ты тут? — послышалось снаружи палатки. Отодвинув полог, внутрь вошел человек. На вид лет тридцать, худощавый и не очень опрятный, выглядел он взволнованно и напряженно. Сидящий Сержант не удостоил его и взглядом — Я тут зашел сказать… — заламывая пальцы, начал было он — стоп, это что — тушенка? — заметив жестяную банку с почти стершейся этикеткой в руках Сержанта, вдруг выпалил вошедший — так ты уже знаешь… — гораздо более расслабленно проговорил он — Что делать будешь? — не сводя взгляда с жестяной банки, после небольшой паузы спросил гость.
— Уходить, другого варианта нет- бесцветно ответил Сержант.
— Ну а если…а если… — глаза гостя лихорадочно забегали, не зная за какой предмет в палатке зацепиться, что бы наконец сосредоточить на нем взгляд.
— Неважно- прервал его Сержант — Я решил. Я все равно ухожу- отрезал он и облизнул ложку. Затем он отставил уже пустую банку в сторону.
— Когда уходишь то? — опустив руки, пролепетал вошедший.
— Сейчас- потянувшись к лежащему возле него набитому рюкзаку, ответил Сержант.
— Как!? — опешил гость. — но…
— Неважно. Я решил… Я же сказал, что решил… — на мгновение могло показаться, что Сержант жалеет о своем решении, и что он колеблется. — И вот еще- он встал и достал из одного из многочисленных боковых карманов своего рюкзака еще одну жестяную банку и кинул ее гостю — спасибо за все, Влад- отодвигая полог палатки, сказал напоследок Сержант.