Соня молча приняла автомат.
— Теперь иди до дальней стены. Там за поворотом, — Костя резко замолк, потому что мутант странно дернулся — занервничал. И лишь когда он немного успокоился, Костя продолжил — как дойдешь, ударь прикладом по трубам, поняла?
— Угу- последовал ответ.
— Вперед!
Соня торопливо зашлепала по разлитой воде к дальней стене душевой. Костя схватился за рукоятку ножа, и как можно тише попытался вытащить его из ножен. Предательский свет все таки нашел начищенную поверхность металла, лезвие сверкнуло в темноте. Мутант нервно рыкнул, повернув голову боком, для лучшего обзора.
«Стоять, гадина» перехватив нож поудобнее, про себя подумал Костя. «Стоять». Он сделал пол шага вправо, открывая монстру узкий проход. Где то сзади наконец, от наглого посягательства на их целостность, застонали водопроводные трубы. Приняв это как угрозу, мутант моментально заревел, попытался даже встать на задние лапы, и ринулся вперед. Тварь заметила прижавшегося к стене Костю в последний момент, когда столкнулась с ним лоб в лоб. Сталкер ударил по диагонали снизу справа налево. Длинной, в ладонь, лезвие, беспрепятственно вошло мутанту в туловище немного ниже массивной шеи. Брызнула мутная вязкая жидкость. Но просто так тварь сдаваться не собиралась. Пытаясь дотянуться до противника, она клацнула пастью у самого лица сталкера. Завязалась потасовка.
Соня стояла у стены за поворотом, так и не выпустив из рук пустой автомат. Выглядывая из-за угла, она тщетно всматривалась во тьму, пытаясь разглядеть что-нибудь, но было слишком темно. Прижавшись к стене, она замерла в одной позе, ожидая развязки. В конце концов все стихло. Но Соня так и не двинулась с места, замерев в ожидании и даже перестав дышать. Хриплый Костин голос вернул ее к жизни из этого тягучего, молчаливого оцепенения.
— Бинты!
— Твою мать, твою мать, ТВОЮ МАТЬ! — с злобой прокричал он. Сегодня фортуна не снизошла до него, убить мутанта без потерь не удалось. Из рассеченного бедра хлестала кровь. Распоротая ткань моментально покрылась темной кровью. Костя из последних сил подполз к стене и немного приподнявшись, облокотился на нее.
— Тихо, тихо. Я тут, я тут- Соня подбежала к нему, слету приземляясь на колени. Отложив автомат, она аккуратно, одними пальцами, раздвинула порванную ткань.
— Аптечка…есть? — посмотрев на нее, спросил Костя.
— Конечно- не без гордости ответила Соня — Сейчас- она потянулась к небольшой сумке защитного цвета, висящей у нее на ремне.
— Забинтуй- качнув головой, сказал он.
— Ты что, с ума сошел? Лежи смирно, сейчас зашивать буду! — вытаскивая из медпакета изогнутую иглу, властно сказала Соня.
Ногу резануло приступом боли. Закусив нижнюю губу, Костя протяжно замычал.
— Терпи родной. По другому никак- жалостливым голосом, словно маленького ребенка перед походом к врачу, успокаивала его Соня.
Для того, чтобы притупить боль в ноге, Костя ударил затылком о стену, к которой прислонился. Из глаз посыпались искры и, кажется, это даже помогло. Вскоре, правда, боль вновь взяла свое. Костю начало мутить. Когда вдруг неожиданно дрогнул пол, а сверху посыпалась каменная крошка, он уже почти ничего не чувствовал. Миг, и он провалился в небытие.
Сначала вернулась боль. Костя немного приоткрыл рот, выдыхая. Затем открыл глаза. Чернота под веками сменилось на черное окружение коридора, можно было и не открывать. Он лежал на полу, хотя под головой лежало что то мягкое. Машинально сглотнув, он повернул голову вправо. У стены, обхватив руками согнутые в коленях ноги, тихо сидела Соня. Положенный на колено подбородок, странный, стеклянный взгляд, устремленный в одну точку — все это было на нее очень непохоже. Она что, уже похоронила его? Тело еще плохо подчинялось, но тем не менее Костя протянул руку вперед, дотронувшись до ее ботинка. Соня вздрогнула, будто бы ее выдернули из глубокого сна. Она посмотрела на Костю. Было темно, но Костя увидел тоненькую дорожку, идущую от уголка ее глаза по щеке и прерывающуюся где-то внизу лица. В глазах ее вновь заблестело и она, улыбнувшись, взяла его холодную бесчувственную ладонь своей горячей мягкой рукой, и придвинулась ближе для того, чтобы поцеловать в лоб.
После почти полной темноты, даже слабый свет платформы режет глаза не хуже многоваттной лампочки. На станции все стихло. Костя даже не сразу понял что произошло.
— Что, — неуверенно сказала Соня — это все?
— Не знаю- Костя огляделся.
Повсюду сновали уставшие, мрачные люди, некоторые даже вышли за баррикады, осторожно продвигаясь на ту сторону платформы. Он посмотрел на то место, откуда недавно так поспешно сбежал. Около метровой туши мутанта, буквально в полуметре на полу лежал Лулз. Сняв руку с Сониного плеча, Костя поковылял к распростершемуся телу. Подойдя, он пошатываясь, неуверенно опустился на одно колено. Положив два пальца на сонную артерию, попытался нащупать пульс. Но тут Лулз заворочался.
— Ну мам… ну еще полчасика! — пробормотал он, перекатившись с на бок.
— Доктор, он жить будет? — наигранно спросил кто-то за спиной.
— Не знаю, случай тяжелый. Пятьдесят на пятьдесят- в такт ему ответил Костя, поднимаясь.
Сержант был грязный, весь в чужой крови, но сам серьезно ранен, по крайней мере с виду, не был.
— Что произошло? — спросил Костя, поворачиваясь.
— Как это «что»? Ты где был? — искренне удивился Сержант.
Костя только отмахнулся и уже было потянулся рукой, чтобы размять до сих пор нехило саднящую ногу, как резкое шипение заставило его передумать, и только в отчаянии закатить глаза.
— Не трожь, поганец. Думаешь я не вижу?!-
— Однако- только и смог повторно удивится Сержант — Ты под колпаком- растянувшись в ехидной улыбке добавил он. — А это что? — кивнув на плотно завязанные на ноге сталкера бинты, спросил он — Что то тебе не везет в последнее время. Скоро на тебе живого места не останется.
— Ша, накаркаешь же! — Костя почувствовал непреодолимое желание помассировать ногу, но вместо этого принялся мять шею — Так что произошло?
— Кончились мутанты. Шли, шли, а потом просто взяли и кончались- пожал плечами Сержант — Хотя нет, вру. Сначала какой то идиот, из ваших, шмальнул из гранатомета. Я уж думал все, можно готовится к встрече с праотцами, рухнет прямо на голову… Ан нет, пронесло! — Сержант, похоже, был настолько рад тому что «пронесло» что заговорил в несвойственной для него манере.
— Все равно получается слишком просто. Они что, так до конца и перли напролом? — не унимался Костя.
— Хм. Да я бы не сказал чтобы все прям так просто. По самым скромным на станции сегодня не досчитаются где то с две трети станции, а патронов, да и остального на долго продержатся не хватит- он сделал паузу — Можно брать тепленькими.
Костя осмотрел платформу. Только сейчас он заметил обвалившейся свод одного из туннелей. Похоже туда этот «идиот из наших» и стрелял. Тоннель скорее всего так и останется, и дальше разрешаться не станет, а вот здание штаба ярко полыхало. Да и черт с ним, со штабом, сгорит и сгорит, всегда можно построить новый, да и боеприпасов там навряд ли осталось много. Но вот густой едкий дым, бойко валивший и стелящийся под потолком может очень быстро заполнить все пространство на плохо вентилируемой станции. И пережившие самый тяжелый бой могут просто задохнуться.
— Что с ганзейцами? — устало посмотрев на Сержанта, спросил Костя.
— Сейчас узнаем- он покрутился на месте, выискивая кого-нибудь из солдат содружества. Наконец найдя, свистнул, крикнув:
— Гром, собирай своих!
— Потушить надо- потерев глаза средний и большим пальцами, сказал сталкер.
— Ты сильно ранен? Так и так переносим теперь экспедицию. Людям надо отдохнуть. Но ты идти сможешь?
— Придет время, посмотрим…
— Так! Обезьяны кривоногие! Построится! Носов, где ремень потерял!? Не важно, в строй! — Громов пытался собрать своих людей, а единственный способ сделать так чтобы они не «растеклись» — это ничего не менять, не распускать соплей и продолжать и драть как на учениях. Поэтому Громов стоял перед своими солдатами вскинув подбородок и сцепив руки за спиной. Черный ганзейский берет, пусть и немного помятый, так же был на месте.