Ай, забыл, девушку-то звали Яна, бедная Яна, что за имя!
Я смешил ее, пытаясь играть роль такого, знаете, весельчака итальянца. Убогий метод, конечно, зато всегда срабатывает. Когда она задала судьбоносный и неизбежный в таких разговорах вопрос «чем ты занимаешься по жизни?», я задумался, что бы такое сказать. Обычно я использую классический ответ «вношу-свой-вклад-в-энтропию-земли»», хотя у меня есть и более утонченный вариант:
— Камешки коцаю.
— А, на карьере, дробилкой?
— Нет, кредитной карточкой.
— ???
— Ну, иногда карточкой с Человеком-Пауком.
Она не врубилась, но заулыбалась. Вообще-то такие приколы понимали только мои друзья, крутые спецы по коксу. И я решил выдать запасной, нейтральный вариант, тоже достаточно эффективный: «учусь-в-аспирантуре-в-Боккони». Такие понты прокатывают даже за рубежом. Я нутром чуял, что все, что мне сейчас было нужно, так это хорошенько перепихнуться, и одинокая путешествующая полячка представлялась идеальной добычей. Не было нужды рассказывать про дома, про покореженные машины, про швейцарский колледж, про отца-аристократа. Она была одна, как и я, и так же, как и мне, ей нужна была компания. Я это сразу понял, потому что, как только я с ней заговорил, она закрыла книгу, которую читала. Разумеется, я не удержался от моей чудесной шутки и прочитал ей вслух последнюю строчку. Там было написано «Рекомендуется всегда иметь при себе вещества для регидратации, которые можно растворить в воде». Яна была несколько этим обескуражена. Пожалуй, я малость переборщил, а моя излишняя самоуверенность сыграла со мной злую шутку. Тогда я придумал игру с фатумом — затащить девицу в постель, не произнося слов «Сан-Мориц», «мерседес» и «Вдова Клико». А что, могло сработать.
Я пригласил новую знакомую прогуляться — специально, чтобы оценить ее ножки. Для девушки из Восточной Европы она выглядела довольно сексуальной. У нее были светлые волосы, очаровательная улыбка и едва заметная щелочка между передними зубами. Эта щелочка напомнила мне одну певицу из Детройта, ну, знаете, такая низенькая, довольно известная, у нее еще бабушка итальянка, из Абруццо. Имя как у святой, и поет, всегда ухватившись за распятие. Очень интересная певица, имя сейчас не вспомню, так вот у нее такие же зубы, как у этой полячки.
С Яной мы дошли до Пиру, до террасы, откуда, несмотря на низкие облака, открывался прекрасный вид на Савенские горы и на море. Сомнений не оставалось: девушка категории «быть», которую можно завоевать продуманными комплиментами и сальными шутками — вот еще одно трепетное слово, «сальный». Девушка странным образом прониклась ко мне доверием, и это мне весьма льстило. Разговор шел, разумеется, о ее путешествии, о городах, где она побывала, о людях, с которыми она встречалась. Потом Яна почему-то принялась рассказывать о том, что она кушала в Памплоне, на празднике гонок с быками.
У нее оставались еще несколько дней до того, как истекал срок действия билета — она каталась уже почти целый месяц — и юная пани предполагала провести еще одну ночь в Марселе, потом съездить в Италию или в Австрию, а затем уже вернуться в Варшаву. Я поймал мяч на лету и предложил ей забыть про поезд, а поехать со мной на машине в Милан и погостить у меня дома. У меня перед глазами уже крутился фильм «Шампунь, джакуззи и дозняк». А еще, конечно, бутылочка шампанского прошлого столетия, моя заполненная водой ванна с гидромассажем и много маленьких кокаиновых чертиков, чтобы я кончил как можно позже. Ну, фильмец был так себе, третьего сорта, я понимаю, но рана, нанесенная Анитой, еще кровоточила. Да, меня бросили, но теперь маятник качнулся в обратную сторону, спасибо моему другу.
Я привел Яну перекусить в один кабак — он назывался «Софи», кажется — и когда увидел ее рюкзак, с которым она путешествовала, то идея тащить девчонку с собой мне уже не показалась столь привлекательной. Вы представляете себе эти рюкзаки, к которым самые безбашенные привешивают даже котелки? Я как-то раз встретил таких путников на улице Манцони, на потных плечах рюкзачищи, и я подумал, черт, а может, это и не так уж плохо, хотя в жизни своей не таскал с собой котелков. Я спросил Яну, не носила ли она в своем рюкзаке котелки, и она мне ответила, что, мол, yes, особенно если ездила в лагерь. Неожиданно я осознал, насколько опрометчиво было с моей стороны приглашать в мою машину такую девочку, как Яна.
С малых лет мне всегда внушали одну вещь: соблюдать дистанцию. Соблюдать безопасную дистанцию с незнакомыми персонами или с теми, кто не был тебе представлен надежными людьми. А Яну вообще-то мне никто не представлял, хотя в свои двадцать семь лет, полагаю, я в состоянии и сам разобраться, кто заслуживает доверия, а кто нет. Конечно, она была студенточкой из развивающейся части Европы, так почему же и мне не внести свой вклад в развитие? Как это можно заниматься благотворительностью и не глядеть в глаза тем людям, для которых и оказывается, как это делает моя мать вместе с подругами?