Ее согласие пришло в виде полной ошибок SMSки со смайликом на конце (с круглой скобкой). Подумаешь! Как говорит мой отец, «лучше две груди в нужном месте, чем апостроф не там, где надо».
Я буквально запрыгал от радости. С тех пор как я прервал отношения с Беттегой, круг моего общения сузился неимоверно, более того, меня буквально обложили вежливым молчанием, принятым в нашей компании. Руди, Альби, Биянка, Звева, Том, Бетти Котолетта. Все пропали. Никаких E-mail, ни одного утешительного звонка. Народ предпочитал отмалчиваться, нежели, не дай бог, показаться навязчивым. Эта ситуация порождала во мне чувство, честно сознаюсь, будто меня все покинули, оставили, хотя, может, я просто излишне мнительный человек.
Я с трепетом ожидал вечеринки, и все эти дни накануне оставался прозрачным, как стеклышко — такая у меня была игра с фатумом — Дука даже позвонил мне, обеспокоенный. Уж он-то помнил обо мне. До кучи я принялся перечитывать последние серии «Дьяболик» и начал даже сочинять для себя историю с арестом Евы. С финалом, правда, у меня не получилось, в голову никакого оригинального поворота не пришло.
Единственным сюрпризом как раз в день party стал звонок Стефана, бесцельный, рутинный — будто он обзванивал всех подряд, чтобы просто поинтересоваться, как дела. Сте человек все-таки необычный. Он прекрасно знал мое состояние, но сердечные проблемы не затрагивал, просто болтал о погоде, вспоминал наши прошлые проказы, рассказывал, как у него идут дела в студии, и что собирается приехать в Италию, прикупить что-нибудь из антиквариата. Пока мы так с ним беседовали, я вдруг почувствовал какое-то странное спокойствие и уверенность. Такое ощущение, будто спишь с кем-то в одной постели и вдруг во сне невзначай касаешься его пяткой, кончиками пальцев или там икрой заденешь. Но спишь и не двигаешься, потому что при утере тактильного контакта почувствуешь себя гораздо хуже. Стефан в этот момент, образно говоря, коснулся меня своей лодыжкой — вот только не надо зубоскалить, я вас умоляю — и я между делом посоветовался с ним, что бы мне такое надеть на праздник. Он посмеялся, чуть подумал, а потом выразился как-то уж очень по-особенному, чем меня немало удивил: «Будь понаглее и оставайся самим собой».
И я Стефана послушался, ведь я такой зависимый, вы же знаете. Я надел тертые джинсы из разряда «домашние», черную рубашку, пиджак от смокинга и сапоги из змеиной кожи зеленоватого оттенка без всяких прибамбасов. Пьер вернулся в дом после того, как выгуливал своего Ламенто на поводке — комично, не правда ли? — и принялся обсуждать мой внешний вид. По его мнению, такие джинсы носят только грузчики, автостопперы и футболисты. Но он был рад, что я немного отвлекся от своих душевных трагедий. Пьер сообщил, что для нас забронирован столик у самого подиума.
В приглашении время было обозначено 22:30, Пьер просил прийти где-то к 23:15, потому, что нужно всегда добавлять к официальному началу сорок пять минут. Если вечеринка после ужина, тридцать минут, если это фуршет, пятнадцать минут, если это обычный ужин, приходить вовремя, если это домашний ужин, и немного раньше, если ожидаются мировые знаменитости, поющие, как правило, и поэтому все приходят заблаговременно. Нужно. Нужно. Из каждых пяти слов, произнесенных Пьером, два были «нужно». Я ему не раз об этом говорил, а он смотрел на меня такими глазами, будто хотел сказать «марш-на-работу!» и, возможно, был прав. Хотя, конечно, дико признавать правоту за человеком, который выгуливает кота на поводке.
Я решил немного разогреть Фернанду, пригласив ее на ранний ужин в «Голд» — ну так, чтобы включиться в тему. Едва мы вошли, я тут же отправил ее в сортир пописать — только ради того, чтобы она посмотрела на плазменную панель, которые они там развесили в своих уборных. Крутизна неимоверная.
Фернанда вернулась совершенно потрясенная, пролепетала «вполне-сойдет-и-пицца», а я, наблюдая, как она вся расклеивается, только и подумал «вот же дрянь». Впрочем дрянь довольно симпатичная. Наверное, это карибская кровь делала ее не такой вульгарной. Даже то, что я использовал ее по-черному, превращало все в прикольную игру. Короче, в этой правильно позолоченной рамке блистала нужным блеском и сумочка от Swarovsky.
— Me gusta muchissimo, Леонардо… С тобой я чувствую себя просто как королева…
— Я давно хотел тебя пригласить, да все не представлялось удобного случая.