Папа продолжал плакаться, а меня это никак не волновало, точно так же, когда дети капризничают, а ты с досадой думаешь «какая ерунда!» Хотя папа и был большим ребенком. Я пытался как-то его успокоить, особо не раздумывая над тем, что говорю.
— Может, тебе начать снова играть в гольф… это классно… познакомишься с новыми людьми… вес немного сбросишь.
— Пожалуй. Но мне так далеко добираться до Бьеллы…
— Тогда можно играть в Монце.
— Да я лучше прямо здесь, в своей гостиной, играть буду. Они там все козлы!
— Блин, тогда играй на Вилла-д’Эсте.
— Меня исключили оттуда за то, что я ругался на поле, а директору это не нравилось. Видишь? Ничего мне не подходит.
— Пап, да брось ты…
— Ладно, я начну ездить в Бьеллу… Тем более скоро начинается сезон в Марракеше, я быстро включусь. О, мне надо слазить на escort.it и найти себе какую-нибудь телку в компанию. А ты когда в клуб запишешься?
— Папа, ты же знаешь, гольф — это спорт пожилых… и потом, каждый раз, как я появляюсь в клубе, твои друзья постоянно пытаются всучить мне какую-нибудь работу. А работу я себе хочу найти сам, своими силами.
Папа был настолько в себе, что даже не воспользовался моей промашкой, чтобы разразиться очередной проповедью в мой адрес. Он взял чистый стакан, налил туда виски и протянул мне. В этом жесте было столько нежности, я чувствовал, как он старается выразить всю свою любовь ко мне.
— Если тебе нужны успокоительные, то я привез немного… если ночью ты не можешь заснуть… У меня еще есть Lexotan, едва початый.
— За кого ты меня принимаешь? Я не дебил, что живет с твоей мамой. Мне достаточно почувствовать, что мои дети рядом со мной и все, я уже в полном порядке.
Он опять наполнил стакан. В его повадках я узнавал самого себя. Впервые я начал отдавать отчет, что должна была чувствовать Анита в определенные моменты нашего с ней общения. Мной овладела странная неловкость, и вовсе не от стыда за мои выходки. Ни разу в своей жизни я никому ничего не советовал, и никаких решений, за исключением рецептов химического свойства, я предложить не мог.
— Твой брат никак не проявляется, даже позвонить не может.
— Боюсь, что на Ибице какие-то проблемы со связью… Я ему тоже не мог дозвониться.
— Твой брат приезжает только для того, чтобы говорить о дедушкином завещании.
Увы, папа был прав, но не мог же я настраивать его против бедняги Пьера, единственного, кто всегда был рядом со мной.
Неожиданно во мне проснулась ностальгия по Портофино. Было уже половина седьмого вечера, город, казалось, вымер. Нежданный ветер раздирал небосвод на части. Мне пора сматываться отсюда.
Я придумал, что мне надо заехать на улицу Боргонуово, чтобы отослать пару факсов для мамы, и папа купился. Он звал меня поужинать с ним, приглашал в «Консоляре» — мы туда часто ходим, папу там знают, кроме того, там не надо по три часа объяснять, как ты хочешь, чтобы был прожарен бифштекс.
Я договорился с папой о времени, потом еще немного побыл с ним, хлопнул пару стаканчиков виски, а потом вышел на улицу и вдохнул цементного воздуха этого города, который, что ни говори, любил меня больше остальных. Эти апартаменты, этот запах прокисших гобеленов и гангренозной роскоши вызывали во мне просто-таки чувство тошноты. Потому-то я и старался всегда устраивать встречи с отцом в каком-нибудь ресторане или на озере, где я чувствовал себя в своей тарелке.
Я сел в автомобиль и погнал в никуда, включив в салоне вентиляцию на полную мощь, и поставил диск New York Dolls. Мне нужна была энергия, мне нужно было сбросить напряжение. Я вбирал в себя все эти одинаково серые улицы, одну за другой. Невидимый механизм сам собой давил на газ, переключал скорости, включал поворотники, жал на тормоз. Я осознал, где нахожусь, только остановившись у такого знакомого подъезда Аниты. Занавески были раздвинуты, но только в кабинете ее отца. Комнату Аниты скрывали шторы. Пару раз я объехал вокруг квартала, обдумывая стратегию в режиме «сделай сам». Вот какие банальности мне пришли в голову:
— послать ей SMS: «Я у твоего дома, выгляни, моя Джульетта»;
— прислать ей букет цветов с отстойной запиской: «Человек-Паук стоит на улице и сейчас заберется к тебе в окно!»;
— позвонить ей на домашний телефон и спросить: «Сколько еще тебя ждать, бэби?»;
— набрать ее номер по домофону и предложить обратиться в Церковь Сайентологии;