Один из них, который перечеркивает все наши достоинства, позволяя одержать Китаю победу в сжатые сроки, вполне может быть и таким: утром рано, на рассвете китайская армия начнет войну, перейдя Амур. Мы в ответ начинаем сопротивляться: ходить в штыковые атаки, бросаться на китайские пулеметы с голой грудью, со связками гранат ложиться под китайские танки, в общем, заниматься нашей обычной военной рутиной. Китайцы, испугавшись такого поворота событий, начинают сдаваться в плен понемногу (миллионов по десять в день), и через какое-то время пленных в нашей стране станет гораздо больше, чем ее жителей, вместе взятых. И куда же мы их денем? Увезем за Полярный круг? Так нам паровозов не хватит столько перевезти. И где возьмем столько леса, чтобы построить столько бараков для них? И кто будет строить? А кто охранять? Кому-то и на фронте воевать надо будет. А как их прокормить? Как ни крути, а при такой войне мы просто растворимся среди китайцев за считаные дни. И наше геройское сопротивление ни к чему не приведет.
А может быть и так: утром рано, на рассвете из полутора- миллиардного населения Китая миллиард по заданию партии перейдет Амур, а в Китае останется пятьсот миллионов. Ну и как мы остановим эту волну миграции? А никак. Как монголы в тринадцатом веке, мечтавшие дойти до последнего моря, китайцы смогут дойти до самой Португалии, просто не заметив сопротивления. Попробуй, останови переселяющихся муравьев — сожрут. В Африке, когда такое происходит, их даже слоны стороной обходят.
Но это — полушутки. А если серьезно, то китайская армия сейчас в гораздо лучшем состоянии, нежели слабая «завеса» русских частей на дальневосточных рубежах. И сосредоточены остатки наших группировок в основном вплотную к границе — попадают под артогонь первого удара, под налеты даже фронтовой авиации. Долго продержаться наши части в случае войны не смогут: китайцы их сметут. И не факт, что Москва решится применить ядерное оружие по целям в Китае: ибо ведь и Рублевка с виллами нашей «элиты» — в зоне досягаемости китайских баллистических ракет.
В общем, нравится это кому-то или нет, но война с Китаем для нас проигрышная при любом раскладе. Так почему же они ее еще не начали? А вот у них и спросите.
Американский вариант. Первая причина — борьба за полезные ископаемые
Вот тут уже интересней. Вопли либеральных проституток у власти, что мы с Америкой друзья навек, нас как-то не впечатляют. Шибко уж у нас с Дядей Сэмом интересы разные. Есть, по крайней мере, несколько причин для агрессии США против нас:
Первая — наши полезные ископаемые.
Так уж получилось исторически, что нашей стране достались необозримые просторы, в которых Бог закопал много чего хорошего и нужного для современной цивилизации. Так уж получилось, что все, где это оказалось закопанным, лежит по другую сторону Урала от Москвы, в холодной и темной Сибири. Где людей на квадратный километр гораздо меньше, чем где-либо в мире. Дороги просто ужасные, а от одного города до другого можно ехать сутками. И самое интересное — все это богатство почти не разрабатывается (за исключением разве что нефти и газа). Почему? Холодновато у нас. Попробуй-ка где-нибудь в Якутии среди зимы с пятидесятиградусными морозами поразра- батывать уголек открытым способом: сразу же поймешь, что лучше не надо. Да и народу с этих ископаемых кормилось не так много (только население России, а не весь остальной мир). Мы — то в изоляции, потому что выходов к морям не имели, то в блокаде, потому что красные у власти, то «империей зла» вы-
ступали. Опять же — несподручно с такими миру было дела иметь. Короче, много чего у нас сохранилось, а вот в остальном мире все не так.
Все богатые месторождения открыты уже давно, соответственно давно и разрабатываются. Поэтому они уже близки к исчерпанию. Несмотря на то, что все, кто может, кричат с экранов о том, что мир перешел в постиндустриальную фазу развития и что крупные металлургические и прочие предприятия — дело славного прошлого, как-то с трудом верится, что «Абрамсы» в Америке теперь сразу же готовые из забоев вместо руды выходят. Как-то не верится, что эти хай-тек-чудовища прямо из струйных принтеров родятся или собираются в чанах наноробо- тами. Нам почему-то кажется, что железо на пути от руды до танка металлургический завод не минует никак, а если минует, то так и останется большой кучей земли на поверхности. А остальные на эту утку ловятся.
Почему? В Америке слишком многие подобные заводы закрылись. Вот поэтому-то всем и кажется, что мир якобы вступил в некий постиндустриализм, в какую-то информационную эру и т. д. Только как-то дружно забылось, что в Америке государственных оборонных предприятий где-то около нуля целых, нуля десятых. Всю военную технику, которой форсят американские вояки, производит частные предприятия по контрактам, заключаемым с правительством США. А по последним мировым тенденциям все, кто может, переводят производства на юг, в бедные страны третьего мира. Поэтому сталь для «Абрамсов» выплавляется где-нибудь в Бразилии или Африке. К чему мы все это? Да к тому, что, несмотря на всю болтовню о постиндустриальном обществе, индустрия как была, так и осталась, только теперь она работает не в США и Европе, а в Африке, Азии, Латинской Америке. А раз она есть, значит ей нужно сырье. А сырье вот-вот исчерпается, и где же его брать?