– Красиво глаголешь, – мечтательно вздохнул Крюгер.
– А Жанна, такая необыкновенная, – всхлипнул Ди Рэйв. – Ей бы это понравилось. Я уверен.
– Что за Жанна? – Ермак словно очнулся от спячки.
– Какая Жанна? – Симон понял, что сболтнул лишнее.
– Тебе ведь лучше знать. Ты о ней упомянул, – пожал плечами Роман.
– Да это я так, гоню что-то, – отмахнулся киномагнат.
– Короче говоря, – покачал головой Алекс, – тебе, дружище, уже давно пора жениться.
– Ни в коем случае, – поморщился Ди Рэйв.
– Что так? – спросил Ермак, разливая спиртное.
– Да не мое это. Ну, какой из меня муж? Нет. Я… мне… ну… – Симон замялся, – хреновый я человек, пацаны! – воскликнул вдруг он.
Два более трезвых друга переглянулись. Что-то неладное творилось с Ди Рэйвом. Для него было не типичным, чтобы после изрядного возлияния на него нападала меланхолия. Он мог быть агрессивным, или чересчур веселым, но, это теперешнее его состояние – что-то новенькое.
– Чувство вины основывается на нашем преувеличенном представлении о собственной значимости, – послышался голос из соседней кабинки.
Сидевший с краю Алекс высунулся и посмотрел назад, чтобы разглядеть того, кто это сказал, и наткнулся на сидевшего к нему спиной, но повернувшего в его сторону голову, человека. Он был немного похож на его голливудского друга. Тот же возраст, тяжелый взгляд и ухмылка. Правда, по комплекции он выигрывал у поправившегося от своей богемной жизни Ди Рэйва и был ярким блондином, в отличие от его друга брюнета.
– Что-то не так? – ухмыльнулся незнакомец, обнажая крупные клыки.
– Чего вы тут только что сказали? – нахмурился Крюгер.
– Это не я сказал. Это Дэн Готлиб.
– Что-то я его здесь не вижу, – Алекс был резок.
– Он это сказал, а я через столетия повторил. Ваше здоровье, – блондин поднял свой бокал.
– Очень не вежливо с вашей стороны, – тон Крюгера стал угрожающим.
– Вы, любезный, лучше бы поучили хорошим манерам своего друга, который орет на весь бар, – незнакомец тоже ответил резко.
Ермак начал понимать, что назревает скандал и, толкнул Алекса локтем.
– Отстань от него.
– Но он же дерзит выше меры…
– Алекс, угомонись, я тебе говорю, – настойчиво произнес Роман.
– Ладно, – Крюгер вздохнул и отвернулся.
Блондин по имени Дэвид тихо засмеялся, подмигивая сидящему напротив Ловскому.
– Одного из них мы, кажется, сегодня днем видели в Калининграде, – произнес Рональд. – По-моему в 'С-13'.
Дэвид молча кивнул и добавил вслух:
– Вселенная велика, но тесен мир, не так ли? Не обращайте внимания на них. Мы просто отдыхаем.
Ровно в полночь освещение в баре изменилось. Стало совсем темно. Теперь освещались только кабинки. Но освещение это было тусклым. Еще включился мутный лунный свет у основания хромированного столба и на потолке прямо над ним. Этот свет освещал только полуобнаженную девушку, обхватившую этот столб руками и медленно покачивающую бедрами в такт вступительным аккордам включившейся громкой музыки. Из всей одежды на ней были только черные туфельки и черное нижнее белье. Еще кружевная резинка для денег на левом бедре. Тоже черная.
Теперь стало ясно, для чего здесь эта труба, но Ди Рэйв вряд ли помнил об этом. Он был совершенно пьян и не думал ни о чем, да и не видел ничего, кроме виртуозно делающей свою работу стриптизерши. Он глядел на нее как завороженный и даже не моргал.
Крюгер толкнул в бок Романа и, кивнув на Симона, усмехнувшись, сказал:
– Глянь на него! Я же говорил, что ему здесь понравиться!
– Дурная затея была, – озабоченно пробормотал Ермак, который начал предчувствовать что-то неладное.
Дэвид мельком взглянул через плечо на киномагната и обратился к Ловскому:
– Кажется, сейчас что-то будет.
Танцовщица уловила его взгляд. Она поняла, что этот человек сейчас в ее абсолютной власти, а это значит – он с радостью сейчас отдаст всю свою наличность ей.
Это была большая глупость с ее стороны.
Девушка с каждым своим завораживающим движением, дюйм за дюймом, приближалась к этому пьяному молодому человеку, глядящему на нее обалделым взглядом темно карих глаз, покрытых масляной поволокой, вызванной обуревавшим его низменным желанием.