— Чарльз Леонгард специально использовал эту машину, чтобы вредить! — возразил мальчик. — А мы…
— Нет, Алан.
Байерс остановился рядом с ящиком, глядя на зажженную лампочку. Рука с молотком была пока опущена. Скай попытался понять, что выражает его лицо, но так и не смог.
Сам он неожиданно подумал о том, что в словах изобретателя есть логика. Разве он не хотел бы, чтобы Вэрди выросла? Чтобы на неё не смотрели как на чудовище? Чтобы они могли жить спокойно, так, как живут все? И всё же…
— У меня было немного времени, чтобы почитать о начале проекта «Чёрный Ящик», — Байерс поправил воротник рубашки. — Чарльз Леонгард не сразу стал делать то, что делал. Изначально его целью было совсем другое. Научиться воздействовать на эмоциональные волны так, чтобы при поиске, например, донора не приходилось годами ждать нужного человека. Ведь кто всегда готов спасти жизнь заболевшему? Близкие. Семья, друзья, любимые. Но их кровь и органы не всегда подходят. Леонгард же хотел научиться делать так, чтобы для безопасной пересадки было достаточно только эмоциональной связи. И это была хорошая цель. Но вскоре пошли разговоры о том, что машину можно использовать как оружие, а потом… — взгляд неожиданно обратился на Сильву, — потом твоя мама стала президентом. А Чарльз Леонгард так и не смог простить ей предательства. Она поступила с вами плохо. И оружие выстрелило, но не в того, в кого нужно. В детей. А то, что он с тобой сделал…
— Замолчите. Пожалуйста… — почти шепотом сказала Сильва и отвела взгляд.
Скай подумал, что в любую другую минуту она, наверно, отреагировала бы на слова о своей матери совсем иначе. Но сейчас… Дочь Леонгарда едва восприняла их. Она с усилием выпрямилась, сбросила его руки и, отойдя, прислонилась к стене:
— Мне всё равно, что вы сделаете и скажете. Я не предам папу.
Алан в это время осматривал машину — так, словно это было живое существо. Скай ещё раз одёрнул его:
— Не трогай ничего.
— Я разбираюсь в этом получше тебя, — огрызнулся мальчишка.
У Ская не было сил ссориться с ним снова. И он лишь махнул рукой Байерсу:
— Давай, Вилл. Бей.
— Не надо! — мальчик метнулся к начальнику Управления и перехватил его руку.
— Да почему, чёрт возьми? — тот явно терял терпение. — Тебе не удастся её переделать, понимаешь? То, что с вами случилось, необратимо, неужели ты…
— Потому, — тихо и уверенно сказал мальчик, — что если сейчас вы её сломаете, все те, кто из-за неё потерял сознание, скорее всего, умрут. Эта штука ведь подействовала и продолжает действовать на их мозги.
— Ты прав, — Байерс опустил руку. — Вполне возможно. Да, Ник?
Скай настороженно смотрел на Алана. Он не хотел думать о том, что изобретатель может пойти на обман. Просто взять и дёрнуть за рычаг, в слепой надежде исправить то, что случилось четырнадцать лет назад. Ему могло прийти в голову всё, что угодно. Скай не привык доверять людям, которые всегда и всё делали по-своему.
Неожиданно он почувствовал острый взгляд мальчика на себе:
— Не веришь?
Скай кивнул:
— Не верю. Извини, Ал.
Мальчик усмехнулся:
— Я так и думал. Тогда ты очень удивишься.
Произнеся это, он подошёл к машине, отжал первую кнопку и плавно поднял белый рычаг. Лампочка погасла, гудение машины стало тише. Изобретатель перевёл взгляд на круглый индикатор мощности. Казалось, какая-то мысль только что пришла ему в голову. Он стоял неподвижно.
— Что-то не так? — тихо спросил Байерс.
Помедлив, Алан ответил:
— Нет. Уже почти всё. Но сначала я кое-что ещё сделаю. Для… безопасности.
Что-то подсказывало Скаю, что мальчика нужно остановить. Но сделать этого он не успел — Ал уже ударил по кнопке с надписью mаnuаl, а в следующий миг резко повернул индикатор мощности, одновременно опуская красный рычаг.
Тревожная лампочка — теперь тоже красная — ярко вспыхнула, и машина громко, надсадно загудела, мелко вибрируя, посылая странные, вполне ощутимые сигналы. Казалось, воздух, наполненный какими-то импульсами, стал плотнее. В висках у Ская закололо, на миг он непроизвольно зажмурился, но сразу открыл глаза. Стрелка индикатора стояла на отметке 3b, лампочка пульсировала, как сердце. Всё это продлилось лишь несколько мгновений — и Алан отжал кнопку, вернул переключатель на 0 и поднял рычаг. Он как-то странно улыбался и вдруг произнес:
— А теперь можете ломать. Больше никто не погибнет.
Машина по-прежнему гудела, но гудение стало тише. И воздух уже был прежним — холодным и затхлым, но не несущим никакой опасности.
— Точно, Алан? — Вильгельм Байерс пристально всмотрелся в его глаза. — Тогда… что же ты только что сделал?