— Ты что? — устало спросила я.
— Хотел убедиться, что мы всё ещё друзья, — он подошел и опустился со мной рядом на пожухлую траву. — И что ты не ненавидишь меня.
— Моих слов и поступков тебе для этого мало? — я щелкнула его по носу. — Мы друзья, Ал. Просто… я почему-то забыла, что друзья часто делают друг другу больно и совершенно друг друга не слышат.
— Вэрди, извини.
— Или «прости»?
— Что?
— «Извини» говорят, когда наступают на ногу.
Эту фразу я давно-давно слышала от папы Сильвы. Когда ещё могла приходить к ним в дом в любое время дня и ночи. Когда мы делали вместе уроки, а Чарльз Леонгард, смеясь, называл нас «юными фройляйн». Я до сих пор помнила, как в этом доме пахло, — всегда кофе и старыми книгами. И помнила, как свет маленькими прямоугольниками падал на паркет в большой комнате, где Сильва любила кружиться под музыку радио. Интересно… сейчас она ещё там кружится?
— А когда говорят «прости»? — тихо спросил Алан.
Я резко дёрнула плечом:
— Наверно, перед тем, как ножом пырнуть или пулю в голову пустить.
— Это всё из-за него, да?
— Что — «всё»?
— Ты стала такая злая.
— Злая? — я приподняла брови и схватилась за ствол ели, чтобы не упасть в воду. — Алан, если бы я была «злая», ты бы уже шел подальше от города и от нашего логова. Или лежал на дне озера. Пойми… — я постаралась взять себя в руки, — дело не в том, что он появился. Дело в том, что Коты рыскают по городу и снова убивают нас. В том, что с этими очками связано что-то плохое. И в том, что нам нужно сидеть и не высовываться, пока…
— А если в этих очках ответ на вопрос, почему мы стали такими? — неожиданно перебил меня Ал.
— Мне плевать, если там же нет ответа, как сделать нас обратно нормальными.
— Нормальными, Вэрди? — тихо переспросил Ал, всматриваясь в меня. — А… что это значит? Нормально для тебя это четырнадцать или двадцать восемь?
Странно, что эти слова так подействовали на меня, словно пощёчина холодной рукой. Снова я посмотрела на темную воду, на разбегающиеся волны. Нормально… а действительно, сколько мне по-настоящему? Похожа я хоть немного на тех, кого называют «девушка»? На нежных созданий, у которых дом, муж, дети… на свою мать? Хотя бы на свою мать, единственную женщину, с которой я прожила долго-долго?
Нет… Не похожа. Я не как Сильва. Я… я всего лишь крысёнок.
— Хочешь, я буду с тобой?
— Всегда?
— Всегда.
Разве такие обещания дают крысятам? Почему-то мне казалось, что их слышат только принцессы. В каждой сказке, даже в самой страшной. И я улыбнулась. Алан выжидательно смотрел на меня, и, бросив в озеро небольшую ёлочную ветку, попавшуюся под руку, я ответила:
— Для меня «нормально» — это когда нас никто не пытается убить. И никто не думает, что умрет оттого, что заговорит с нами. Но пока обо всём этом рано говорить. Иди, изучай свои стекляшки.
В ответном взгляде была тоска. Алан тихо спросил:
— Когда-нибудь ты уйдёшь с ним?
Об этом я не думала. И пожала плечами:
— Нет, наверно. Куда нам идти?
— Вэрди, а каково это?
— Что?
— Когда кто-то тебя любит?
Я невольно фыркнула:
— Такие вопросы обычно задают девчонки.
— Не знал, что некоторые вопросы можно задавать только им, — он по-прежнему серьёзно смотрел на меня. — Почему… почему вы так жестоки, мой капитан?
С тех пор, как он в последний раз назвал меня так, казалось… прошла целая вечность. И почему-то, как только прозвучали эти слова, у меня противно защипало в глазах. Отведя их, я спросила:
— Розовая, да?
— Что?
— От тебя ко мне ведь шла розовая нить. И только поэтому ты сейчас так злишься.
Он покраснел и скрестил на груди руки, ничего не отвечая. Я покачала головой:
— Ал, послушай…
— Она будет идти всегда, — упрямо перебил он. — Что бы ты ни сказала. И даже несмотря на то, что ты…
Я молча обняла его и поцеловала в щёку:
— Прости. От меня только зелёная, но… я обещаю, что она тоже будет всегда, Алан.
Он жалко улыбнулся и ничего не сказал, глядя на воду. Мне тоже не хотелось говорить, но один вопрос не давал мне покоя. И я спросила:
— Где Скай?
— Ушёл.
В первый миг я ощутила обиду. Потом вспомнила: ах да… он же собирался на встречу с Байерсом. В надежде найти пистолет и защитить нас. Я кивнула. Алан с надеждой спросил:
— Он…
— Скоро вернётся, Ал.
Я молча встала.
— И ты хотела бы, чтобы меня рядом не было?
— Мне хотелось бы, чтобы ты не ходил за мной.