— Дурында, зачем мне любовник с худым концом? — буркнула Васса.
— Васька, охальница какая! — всплеснула руками Юля.
— Правда, не обижайся, Василек. Мы какие-то замороженные с утра — не сразу доходит. — Лариса ласково коснулась Вассиной руки и поднялась из кресла. — Пойдем?
— Ну да, думали девицы — лебедицы, а оказалось — гусыни, — проворчала, оттаивая, Васса.
— Paulatim summa petuntur — не сразу достигаются вершины, Василек. Так говорили древние, — охотно пояснила Юлька.
— Ладно, пойдем покурим, афористичная ты моя.
За сигаретой, забыв мимолетную обиду, обогащенная с восторгом рассказывала о своей замечательной находке.
— Представляете, девчонки, я же его не покупала, никуда специально не ходила. Это чудо буквально свалилось на меня с небес. Просто подарок судьбы!
— А назвала как? — поинтересовалась Лариса.
— Батлер.
— Оригинально! — одобрила Юлька. — Говорит о хорошем литературном вкусе хозяйки.
— Ларик, я, между прочим, обзвонилась тебе вчера, — проигнорировала Васса маленькую лесть. — Где вы были весь день? Никто к телефону не подходил.
— Гуляли со Стаськой в центре.
— А Игорь?
— Игорь в командировке.
— Дурной тон в праздники по командировкам шляться. — Батманова небрежно стряхнула пепел с сигареты.
— Вот выйдешь, дорогуша, замуж, мы и поглядим: будет твой муж делом заниматься или за юбку жены держаться, — заметила Васса.
— Да не хочу я замуж! Не пихайте вы меня под венец, не то накаркаете!
— Ох, рыжая, хотела бы я увидеть того, кто тебя оседлает.
— Какие твои годы, Василек! Не надо печа-а-алиться, надейся и жди, надейся и жди — вся жизнь впереди, — дурашливо затянула Юлька.
Лариса посмотрела на часы.
— Мама дорогая, через минуту сверка! Мне сейчас эфирник голову оторвет! — всполошилась она и добавила: — Да, Василек, не вздумай, пожалуйста, Стаське про своего щенка рассказать. Нашего Тимку три дня назад мальчишки велосипедом сбили. У нее на глазах. Насмерть.
— Кошмар какой! — ахнула Васса.
— Бедная девочка, ужас, — посочувствовала Юля. — Как она?
— Потом все расскажу. Пока, мои хорошие. Побежала. — И Лариса ринулась вверх по лестнице.
В коридоре опять столкнулась с Баландой, выходящей из машбюро.
— Не спеши, сверка задерживается на десять минут. А ты молодец, хороший текст написала, — великодушно похвалила она чужой труд.
— Старалась.
— Только вот «доброй ночи» я на своей «Орбите» сняла. Лучше сказать: всего доброго.
— Да? А почему? Какая разница?
— Неужели ты не понимаешь? — важно изрекла Баланда. — Нехорошо это! Политически безграмотно. У нас люди работают по ночам. Шахтеры, например, врачи на «скорой», милиция, а ты говоришь им «доброй ночи». Так нельзя! Нашим людям нужно пожелание добра, а не веселой ночки. Мы же не в Америке какой-нибудь, где по ночам развлекаются!
Спорить было бессмысленно. Баланда свалилась на них из редакции информации, на радостях отмечавшей ее уход три дня подряд, и теперь терроризировала выпуск политическими акцентами, аспектами и ошибками. А на последнем собрании вообще выдала: предложила лишать премии всех, не подписавшихся на газету «Правда». Мотивировала это тем, что работники идеологического фронта, каковым является телевидение, должны быть политически грамотны и идейно подкованы. Народ после этого от неприязни перешел к тихой ненависти и шарахался от доморощенного генератора безумных идей за версту. Вяло кивнув Баланде — не то соглашаясь, не то прощаясь, Лариса пошла на сверку. Время летело незаметно. Около четырех она позвонила домой, узнать, как Настенька. Та уже вернулась из школы и сейчас обедала, конечно же, без первого. Да и курица, которую жевала Стаська, скорее всего была холодной — наверняка поленилась разогреть.
— А почему без супа?
— Не могу, мамуля, достать из холодильника, кастрюля тяжелая, — схитрила Стаська и поспешила добавить: — Тебя, кстати, классная вызывает, записку велела передать.
— Что ты натворила? — испугалась Лариса.
— Не я, а ты, мамуля. Ты же совсем не ходишь на собрания родительские. Ни ты, ни папа — вот она и хочет с тобой поговорить. Или с папой — ей без разницы. Нас же в пионеры будут принимать. Об этом и на собрании говорили. А вы не в курсе, — укорила недисциплинированных родителей дочка.
— Ладно, малыш, не ворчи. Приду домой-разберемся. Я постараюсь сегодня пораньше освободиться.
— Правда? — высказала сомнение недоверчивая Стаська.
— Чтоб мне кофе не видать! — шутливо поклялась Лариса.