— Спасибо, — улыбнулась Василиса.
Беседа с Гараниным была краткой. Да и о чем долго беседовать? Он ее отлично знает, а она знает специфику редакторской работы на выпуске. Даром у нее, что ли, лучшая подруга «собаку съела» на дикторских текстах? Знания эти, конечно, теоретические, но опыт — дело наживное. Не боги горшки обжигают, в конце концов! Особенно восхитил финал разговора (воистину судьба забрасывает ее сегодня подарками): мало того что она не будет теперь видеть перед собой каждый день мерзкую «дерюгу», что новый начальник душка (об этом все знают, потому многие и рвутся сюда), мало того что у нее будет больше свободных дней (Бат, пролай «ура!»), так она и работать будет в одной комнате с Лариской! Вот они, их столы — друг к дружке примостились, словно шерочка с машерочкой.
Редакторская была пуста. Народ стройными рядами двинулся в бар — прочистить кофейком мозги в начале трудового дня. Васса, дурачась, принялась крутиться перед зеркалом, напевая очередную ерунду.
— Осваиваешься? Веселишься? — В комнату заглянул Гаранин.
— Без кота мышам раздолье, Иван Васильич, — расхрабрилась новенькая.
— Ну-ну, вот и я говорю: коси коса, пока роса! Сегодня, Поволоцкая, у тебя еще выходной, а уж завтра, будь добра: к десяти как штык. Поняла?
— Поняла, Иван Васильич, — посерьезнела Васса. — А можно я приду без десяти минут десять часов?
— Ох, — вздохнул начальник, — еще одна умница на мою голову свалилась.
«Умница» послала воздушный поцелуй захлопнувшейся двери и набрала по внутреннему телефону номер.
— Але, Владик, это я. Сегодня вечером, будешь поздравлять меня — долго, бережно и нежно. Я звоню тебе из-за своего рабочего стола на новом месте. А Иван Васильич — душка, милашка и… ой! — запнулась рифмоплетка, сообразив, что третьим словом рифмуется не совсем приличное, и весело рассмеялась.
— Поздравляю, малыш! — порадовался за нее Влад. — Глядишь, скоро и в старшие редакторы выбьешься.
— Не сомневайся, — обнадежила стартующая. — Всяк своему счастью кузнец!
— Слушай, кузнец, ты отвальную девицам своим собираешься устраивать? Народ о твоем переводе уже оповещен.
— Само собой, — степенно пообещала она и похвалилась: — У меня сегодня выходной. Сейчас забегу в магазин, куплю бутылочку и чего Бог пошлет, потом в сберкассу за квартиру заплатить — и домой. Бат уже заждался. Владик, а ты когда вернешься? Отметить это дело надо бы.
— Сегодня, малыш, не получится. Высветился ночной монтаж, и я сразу после работы иду монтировать. Через неделю же эфир, а у меня и конь не валялся.
— Ну-у-у, Влад, — разочарованно протянула Васса, — я надеялась, что мы вечером посидим вдвоем, тихо, посемейному.
— Это с тобой-то тихо?! — изумился Влад. — Ладно, малыш, не расстраивайся. Завтра отметим.
— А у меня завтра первый рабочий день на новом месте, — загордилась она.
— Вот и прекрасно! Тем более с утра должна быть ясная голова. Ну все, Васька, я кодироваться пошел. До завтра! Звони, если что.
«Если что? — уныло думала Василиса, выходя на улицу. — Ну вот, я позвонила, нужен ты мне сегодня — и что? Ты нужен мне, а тебе нужны твои дурацкие монтажи». Но долго грустить, если честно, не было настроения, и уже через минуту, сияющая и довольная жизнью, ловя на себе взгляды встречных мужчин, она шагала к своему дому, решив по пути подчистить продуктовые магазины (ха, если будет что подчищать!) и заскочить в сберкассу.
Магазины, как обычно, были унылы. Первый встретил ее плакатом «Месячник диетического яйца», вывешенным над прилавком с подозрительной селедкой и мышиного цвета минтаем. В другом ждали копченую колбасу. «Наивные», — пожалела их мудрая Васса. А вот в третьем свезло. Вездесущие бабульки, кучковавшиеся у прилавка, шепнули, что разгружают машину с сардельками и «одесской», а Танька из бакалейного, соседка Евдокии Филипповны, сказала по секрету, мол, ждите, мясо подвезут неплохое. Это было счастье! Воистину сегодня сам Бог ей улыбался с небес. Оставив в магазине пол-аванса (как доживем до зарплаты?), нагруженная сумками, удачливая транжира решила сделать марш-бросок в сберкассу, чтобы, выполнив все намеченные дела, с полным основанием считать себя образцовой хозяйкой.
Людей в сберкассе было мало. «Всегда надо ходить в это время, — решила Васса, — черт с ней, с пеней, зато никого нет. Оплатил и ушел. А то вечно по часу здесь торчишь». За столами расположился немногочисленный народ и, сосредоточенно шевеля губами, тщательно выписывал что-то, пролистывая газеты. «Ой, у меня же тоже есть лотерейный! — вспомнила она. — На сдачу в магазине всучили». Кассирша, глядя жуликоватыми глазами, честно и откровенно убеждала, что билетик последний, через неделю тираж, уговаривала взять.