— Спасибо, — пролепетала премированная.
— Так, сегодня у нас пятница. Надеюсь, к понедельнику ты решишь все свои сердечные дела и настроишься на дела нашего грешного объединения. В понедельник жду тебя живой, невредимой и полной сил. Все, Юля, кофе остыл. Если Федяев, твой безумный гений, меня не съест — увидимся. У меня для тебя кое-что есть. До понедельника.
В трубке что-то слегка щелкнуло, и она возмущенно забубнила. Юлька звонко чмокнула неженку. Вне всякого сомнения, этот телефонный аппарат — лучший в мире! Она гордо посмотрела на котов, тершихся о ее ноги:
— Ессе homo![13] Понятно?
Она, Юлия Батманова, гордится тем, что работает с таким человеком и дышит с ним одним воздухом! И она, уж будьте уверены, оправдает его доверие всей своей будущей трудовой жизнью в «Экране». Так, теперь быстренько-быстренько наверстывать упущенное вчера. Все по новой: тушь «Lancom», обложка модного журнала (для образца), легкая небрежность прически. Туфли — долой, день сегодняшний — для джинсов и кроссовок.
Примчавшись из магазина, Юля пристроилась у окна. До условленных десяти оставалось полчаса. Хватит еще на чашку кофе, и время быстрей пройдет. И действительно, первые пятнадцать минут пролетели незаметно, зато следующие будто мстили своим предшественницам за спешку и никак не хотели уходить. Минутная стрелка застряла на цифре «9» и — хоть умри — не трогалась с места. «Подожду на улице, — решила Юля, — воздухом подышу». Спустилась вниз, открыла дверь подъезда и — лицом к лицу столкнулась с Юрием, стоящим у двери.
— Ой, — испугалась Юля, — я тебя ударила?
— Нет, — черные глаза, ласково улыбаясь, заслонили собой улицу, прохожих, дома — весь свет. Они приблизились совсем близко и сказали: — Я соскучился. — А теплые нежные губы легонько коснулись лба, потом носа, потом щек…
И тут Юля увидела его, мальчика, бегущего за мячом по противоположной стороне улицы. Мальчику было лет семь-восемь. А мяч был яркий, красно-синий, круглый и катился очень быстро. Вот он подкатился к бордюру тротуара, резво перепрыгнул и весело попутешествовал дальше, на проезжую часть. Мальчик, который поначалу отставал от своего резинового друга, быстро сокращал расстояние. Вот он подбежал к бордюру, вот он сделал первый шаг. Справа приближалась машина, «Жигули» или «Москвич» (черт их разберет!), белого цвета. Юля оттолкнула Юрия и выскочила на дорогу. Раздался пронзительный визг тормозов. Она схватила мяч и отдала его мальчику. Из машины понеслась ненормативная лексика. Юля развернулась и перебежала дорогу обратно. На тротуаре стоял Юрий, но это был не он. Кто-то другой смотрел на нее — незнакомый, с белой маской вместо лица и огромными черными провалами глаз.
— Никогда этого не делай. Слышишь? Никогда! — Сильные руки цепко и жестко схватили Юлю за плечи, словно хотели к себе приклеить.
— Юра, тебе не было видно. А я видела все. Он мог попасть под машину.
— Нет! Я могу отдать свою жизнь за кого-то. Я, но не ты. — И повторил, уже, правда, мягче: — Никогда не делай этого, Юля. Никогда.
В машине они молчали. Куда едут? Зачем? Она понятия не имела, но не решалась спросить, поглядывая на плотно сжатые губы и бледный профиль.
— Юра, — робко попросила притихшая пассажирка, — а можно музыку включить?
Он вставил кассету, полилась негромкая мелодия. — Ты прости меня за резкость. Я очень за тебя испугался.
— Я понимаю, — вздохнула Юля, — но у меня не было времени на размышление. Я могла не успеть.
Немного помолчали.
— Как командировка?
— А ты откуда знаешь? Меня же внезапно послали, можно сказать, в одночасье.
— Ну, узнать было не так уж и сложно, — наконец-то улыбнулся он.
— Может быть, знаешь и где я была?
— Конечно, в Таллине.
Да-а-а, дела! Вот она уже и под колпаком. Но как прекрасно быть заколпакованной!
— Так как прошла командировка?
— Нормально. Не хуже, чем я ожидала.
В салоне темно-вишневых «Жигулей» было тепло и уютно. Итальянцы, распевавшие на все лады, уверенно делали свое дело — успокаивали и расслабляли. Прикрыв глаза, Юля замурлыкала, подпевая неутомимому Тото Кутуньо.
— Юль, а ты почему не спрашиваешь, куда мы едем?
— А куда мы едем? — лениво поинтересовалась она.
Юрий весело, от души рассмеялся.
— Ну знаешь, с тобой не соскучишься!
— Это есть, — скромно согласилась Юлька.
А если честно, ей абсолютно все равно — и куда, и зачем! Главное, что они рядом. Он молча ведет машину, она молча наслаждается музыкой — и это прекраснее всяких слов. Слова не нужны, никакие, даже самые заветные — те три, которые могут перевернуть чью угодно судьбу. Сейчас она испытывает лишь покой и блаженство, растворившись в нежной чувственной мелодии, которая завораживает и убаюкивает, убаюкивает, у-ба-ю-ки-ва-ет… Проснулась Юля от легкого похлопывания по плечу.