За ароматным свежезаваренным чаем Василиса задумалась о своих планах на сегодняшний день. Планов никаких, tabula rasa[15], как сказала бы рыжая. Но, если честно, дел так много, что не знаешь, за что и хвататься. Во-первых, звонки: на работу (завтра ее смена или нет?), насчет машины (ее же надо забрать, в конце концов!) и, наконец, Юльке — где она, как она и что с ней. Потом — продукты: дома хоть шаром покати, холодильник, уезжая, вообще отключила за ненадобностью. Ну и, естественно, обед: надо же хоть что-то приготовить, Влад с работы придет голодный как волк.
Крайние дела выхода из чистого уютного дома не требовали и потому казались вполне выполнимыми. А вот с серединой было похуже: выдвигаться после ванны в холод, в мерзкую сырость, к пустым прилавкам и очередям — сущий кошмар! Но ведь известно же: укутанный кот никогда не поймает мышь — делать нечего, придется топать. Обреченно вздохнув, Васса допила чай, растягивая это удовольствие по максимуму, и направилась в комнату — реализовывать первую часть своих планов. «Ура, завтра не моя смена, еще денек гуляем!» — порадовалась она первому подарку судьбы и стала накручивать телефонный диск по новой. Здесь вышел облом: машину надо забирать немедленно (это вам не гараж, девушка!) и Юльку не застала на месте. Но зато узнала, что рыжая в Москве — и то хорошо. Натягивая в прихожей сапоги и куртку, ненавистные атрибуты холода, развздыхалась, вспомнив, что буквально пару дней назад купалась в Черном море. Вот она, жизнь — то вознесет, то сбросит.
На улице, естественно, перемен к лучшему не наблюдалось: хилый снежный покров пополам с грязью, какой-то вялый ветер (уж лучше бы дул как положено или заткнулся), чахоточная сырость. «Ну и погодка — мрак!» Васса поплотнее укуталась шарфом. Отоварившись продуктами (есть все же высшая справедливость!), она на подходе к дому заметила на доске объявлений белый болтающийся листок: автошкола. Сорвала — сгодится, судя по телефону, недалеко.
Снимая ложкой пену с мясного бульона, Васса услышала телефонный звонок. Звонила свекровь, спросила, как доехали, как отдохнули. Потом позвонила Ольга. Батюшки! Она уже успела влюбиться по новой.
— Васька, ты не представляешь, какой мужик! Итальянец! Невысокий, правда, но сама знаешь: у кого рост маленький, тот в корень пошел!
— А как твой муж?
— Кто, Сашка? Без понятия!
— Ни разу больше не виделись?
— Ага.
— А где он живет, не знаешь?
— Васька, ты с ума сошла! Это что, моя проблема? Квартиру подарили мои родители, он к ней не имеет теперь никакого отношения.
— А подружка ваша не объявлялась? — поинтересовалась Васса, одной рукой придерживая у уха трубку, другой подсаливая бульон.
— Объявлялась, лахудра толстозадая! Плакалась, прощения просила. Гадина! Пошла она… Не хочу о ней говорить. Слушай, может, вы с Владом подтянетесь ко мне в субботу? Итальянца моего посмотрите, познакомитесь. — И хихикнула: — Может, родней станете в скором будущем.
— Не знаю, Оль, как получится. Если Влад будет свободен — придем.
Треп ни о чем продолжался еще с полчаса, у Вассы уже онемела рука, зато, не прерывая разговор, она умудрилась и картошку пожарить. Освободившись от восставшей из пепла Ольги, накрыла картошку крышкой, прикрутила кипевший бульон и вышла в комнату. От балконной двери подозрительно шмыгнул Бат. Так и есть! Хозяйка пошла за, тряпкой, ворча на щенка, безразличного к уюту и чистоте. Наконец включила телевизор и устроилась в кресле, расслабиться и отдохнуть. Наивная! Только присела — зазвонил телефон. О, ради этого стоило вскакивать! Безразличный голос сообщил телефонограмму: «Спасибо зпт что вы есть тчк Алексей». Вот уж не ожидала, что краснеющий старпом объяснится ей таким образом в любви. И телефон откуда-то узнал, надо же! Но приятно. Вроде и ни к чему, а душу греет. Что она, не женщина, в конце концов! Адресат посмотрел на свое отражение. Зеркало показало высокую шатенку. Прямой нос, большие серые глаза, ресницы видно, брови, на левой щеке родинка (Влад ее обожает), лоб средний, овал лица с натяжкой можно назвать нежным, губы… да, губы хороши, изогнуты вполне изящно, ну и шея, длинновата, конечно, но зато загорелая, кожа гладкая и чистая. «Раз влюбляются, значит, что-то есть», — решила беспристрастная оценщица и, устав себя разглядывать, отправилась на кухню, потыкать мясо вилкой — не готово ли. Сняв крышку, собралась вонзить зубцы в безвинную мякоть — о черт! Опять телефон.