Глаза Михаила на секунду «оживились»: он явно был рад моему согласию.
— Когда мать Скарлетт узнала о ее беременности, она сильно разозлилась. По большей части из-за того, что дочь скрыла, кто отец. Ведь после нашей ночи я внешне превратился в старика. Из-за этого, увы, мне пришлось какое-то время не показывать себя, и только через время я снова появился на пороге дома. Якобы уже другой человек на должность дворецкого. Только Скарлетт знала, кто я, но по одной причине не могла меня прогнать… Хотя об этом я расскажу позже, — загадочно усмехнулся Михаил. — Миссис Вуд считала, что ее дочь не может быть матерью-одиночкой. Она поставила ультиматум: либо аборт, либо брак с отцом ребенка. Скарлетт не хотела делать аборт, вероятно, уже тогда силы Самаэля влияли на нее, и ребенок казался ей ангельским чудом, которое никак нельзя убить.
Михаил замолчал, будто обдумывая, стоит ли ему говорить дальше. «Надо было мне маму слушать, думала обойдется… Нужно было все-таки сделать аборт…» «Так вот что имела тогда в виду миссис Коллинз!»
Я осмотрела могильно-черные стены подвала, избегая взглядом туннель. Тишина действовала на нервы: я боялась услышать шаги или любой другой выделяющийся звук.
— Так как я уже выглядел… иначе, то Скарлетт меня в качестве жениха не рассматривала, — голос Михаила заставил меня вздрогнуть. — Она не знала, что делать, и днями и ночами страдала. Скарлетт хотела сначала каким-либо образом соблазнить Оскара и после заявить о беременности. Она даже рассорила его с вашей матерью, чтобы Оскар почувствовал себя одиноким. У нее, естественно, ничего не вышло. Тогда меня озарила гениальная мысль. Гениальная, как и я сам.
Если бы не окутывающий меня страх, я бы уже закатила глаза так, что смогла бы увидеть мозг. И как только призрак мог быть таким самовлюбленным?
— Мне не хотелось скрываться все время в тени. Я жаждал участвовать в воспитании сына Сатаны, увидеть воочию его способности. Поэтому я предложил Скарлетт сделку: я помогаю ей выйти замуж за Оскара Коллинза, а она в свою очередь оставит меня в доме до десятилетия Самаэля. Она была настолько в отчаянии, что согласилась, — фыркнул Михаил. — Я знал определенный ритуал, который сделал бы Оскара более… привязанным к Скарлетт.
— Любовный приворот?
— Не совсем, но… Оскар стал более покладистым и восприимчивым к просьбам Скарлетт на продолжительный период, — дворецкий скрестил руки на груди. — Они поженились, я остался в доме. По моим подсчетам, Самаэля должны были забрать в специальную школу в возрасте десяти лет. Однако реальность превзошла ожидания. С четырех лет его силы стали расти с огромной скоростью, — в глазах Михаила проблеснула тень гордости. — К семи годам способности уже начали выходить из-под контроля, и за ним пришли представители из школы, заявив, что помогут Самаэлю избавиться от «ненормальности». Скарлетт с радостью сплавила сынишку туда, не догадываясь об их истинных намерениях.
«Специальная школа? Видимо, Сэм учился в том самом месте, о котором рассказывала Виктория? Там же заставляли убивать… Это значит…» — на мгновение я погрузилась в свои мысли, совсем не слушая дворецкого. В груди что-то сдавило, и я пожалела о том, что согласилась поговорить с Михаилом. «Бежать. Я хочу убежать. А как это сделать, если я заперта в круге? Господи, если ты есть, помоги мне», — мысленно взмолилась я.
— После того, как Самаэля забрали, я, следуя договоренности, «ушел» из дома. Не показывал себя и ни с кем не общался. Представляете, как скучно было проводить бесконечные дни и ночи в полном одиночестве?..
— Я ничего представлять не хочу, выпустите меня отсюда, — перебила я, почти срываясь на крик.
— Не спешите, я же еще не все рассказал. Пять лет назад Самаэль написал письмо, в котором выразил желание вернуться домой на следующий год. Я этому несказанно обрадовался и сразу придумал план, как вернуться на службу дворецкого. Пользуясь тем, что меня не видно, я делал все, чтобы работающие дворецкие попадали в разного рода несчастья… Один упал с лестницы и вывихнул руку, другой — сломал ногу, третий случайно нанес себе ножевое ранение. Дворецкие менялись, как перчатки, и дошло до того, что никто не хотел больше устраиваться в это «проклятое место». Тут и появился я. Оскар помнил меня и знал, что я отлично исполнял свои обязанности, поэтому, несмотря на мольбы Скарлетт, он взял меня обратно, — Михаил чуть ли не хихикнул, пребывая в яром восторге от самого себя. — Я бы мог провести схожий ритуал со Скарлетт, чтобы она слушалась меня, но, увы, на призраков он не работает. Пришлось просто намекнуть, что я могу навредить не только ей, но и… Ее любимому Эрику. Эх, она души не чаяла в малыше. Ведь он был нормальным. Он был ее сыном.
— Неужели никто не догадался, что с вами что-то не так? Что Вы… Призрак?
— Вы же не догадались, — Михаил пожал плечами. — Оскар не обращал на меня внимания, какое ему было дело до того, что я не отбрасываю тени и двигаюсь беззвучно? А вот с миссис Вуд было сложнее… Как только она узнала, что возвращается не только Самаэль, но и дворецкий, то тут же устроила грандиозный скандал дочери. Миссис Вуд ненавидела, когда дочь ее не слушалась: они ругались не один месяц, какие крики стояли в доме… Дошло до того, что миссис Вуд уехала из дома, а Скарлетт «отказалась» от матери, порвав любые контакты.
Тут же мне вспомнился разговор с мамой:
«— Ты не знаешь, почему миссис Коллинз перестала общаться с матерью? И как давно?
— Не знаю почему. Скарлетт избегает этой темы в разговоре, а я не допытывалась. А не общаются они уже точно лет пять».
— Я Вам многое рассказал, теперь можете спрашивать, что хотите.
— Когда Вы меня отсюда выпустите? Что здесь происходит? Где, черт возьми, Сэм? — мне хотелось рвать и метать, но безумный страх за свою жизнь держал меня под контролем.
Михаил что-то хотел ответить, но резко прислушался. Из глубины туннеля послышались шаги. Я вздрогнула, а сердце учащенно забилось. Шаги, медленные, тягучие, словно звенели среди плотной тишины подвала, отзываясь эхом в ушах.
Холод сковал тело, я вся дрожала. «Сэм?» — я вроде и хотела видеть его, но помнила, что это он привез меня сюда. Возмущение, злость и неимоверная печаль давили на грудь. Несмотря на это, где-то внутри меня еще горело тусклое пламя надежды.
Наконец, откуда-то из темноты медленно вышел Сэм. Из-за тусклого освещения я могла видеть лишь его силуэт, но этого хватило, чтобы узнать его. Страх и напряжение удерживали меня на месте, и я пыталась себя уверить, что все это не по-настоящему, что надо мной просто пытаются подшутить, или вообще произошла какая-то ошибка, а я просто что-то не так поняла. Сэм не мог меня обманывать все это время! Не мог же? Легкие будто сдавились, а в горле образовался ком.
Сэм поднял руку и сделал непринужденное движение в сторону. В тот же миг загорелось несколько факелов, ярче освещая комнату. С ужасом я увидела, что на Сэме был схожий пиджак, как у Виктории и ее сестры на той старой фотографии.
Я тяжело дышала. Сэм сложил руки за спиной, и его глаза мгновенно нашли меня. По сердцу будто провели куском разбитого стекла, когда наши взгляды встретились. Его губы были плотно сжаты, глаза излучали ледяное спокойствие и… равнодушие?
Михаил фыркнул, нарушая тишину.
— Вы долго будете так стоять? Давай, Самаэль, разбирайся с ней быстрее. Твой папочка ждет. Ты и так его с Эриком подвел.
— Сэм, что происходит? — я сама удивилась, что смогла произнести хоть слово. Голос дрожал, я никак не могла успокоить дыхание.
— Я должен исполнить долг, Эйлин. Третьего шанса у меня не будет, — каждое слово вонзалось мне в горло, будто невидимые ножи.
«Ты и так его с Эриком подвел». «Третьего шанса у меня не будет». Наконец пазл собрался у меня в голове. Это не были ни шутка, ни ошибка, ни совпадение. В голове вихрем проносились воспоминания, как Сэм понижал голос, придавая своим словам большую значимость, или мягко улыбался, невзначай навязывая свое мнение. Он предложил пойти в комнату Эрика, чтобы я нашла там сатанинскую книгу. Это он настоял на том, что разбираться с заклинаниями для призыва и изгнания Эрика не нужно, ведь все наверняка подписано верно. Конечно, верно. Верно, но для него: Эрик так и не успел ничего рассказать.