Каждое новое слово Сэма увеличивало боль и отвращение к нему. Я терялась в чувствах, которые теперь испытывала. С одной стороны, на меня давила сильная неприязнь. Сэм убивал, забирал жизни невинных людей, включая своего брата. Это было ненормально, к горлу неумолимо подступала ненависть. «Ненавижу его, ненавижу!» Я винила себя за глупость и наивность и боялась Сэма, желая не иметь ничего общего с ним и забыть все, что с ним связано.
С другой стороны, казалось, что, если бы не та религиозная школа, в которой Сэма явно заставляли участвовать в ритуалах, его судьба сложилась бы иначе.
— Ты не монстр… — выдавила я из себя, нисколько не веря в эти слова. Я лишь надеялась, что это убедит Сэма не убивать меня.
Повисла тишина. Я искоса глянула на Михаила, который наблюдал с нескрываемым интересом за всем происходящим.
Сэм отступил назад, выходя из круга. Обойдя вдоль, он оказался передо мной на небольшом расстоянии, которое теперь казалось пропастью между нами. Я нервно сглотнула, встречаясь взглядом с ним. То и дело я вспоминала дни, когда все было хорошо, и пыталась сдержать желание разрыдаться.
По мне словно проехались катком, раздавив и прижав к земле. В груди невыносимая боль сжимала сердце. «Почему это случилось со мной? Почему это не сон? Как я могла быть влюблена в такого убийцу?»
— Не монстр? — Сэм приподнял бровь. — Я испытывал удовлетворение, когда проливалась кровь жертвы. Какому нормальному человеку было бы приятно убивать? Только монстр может испытывать радость, причиняя боль другому существу. Так что, — на его лицо легла мрачная тень, — не оправдывай меня.
— Ты все еще можешь измениться…
— Нет, не могу. Я принял себя таким, и вместе с тьмой я - единое целое, — резко прервал меня Сэм, заставив вздрогнуть. Он подошел чуть ли не вплотную. Я смотрела в глаза человека, в которого была так влюблена. Где-то между ребер заболело, и дышать стало труднее. — Люди не меняются. Или ты веришь в эти романтические фантазии? Насильники никогда не перестанут насиловать, серийные убийцы — убивать. Как ты представляешь наше совместное будущее? Я с психологическими проблемами и постоянными всплесками способностей. Разве я нормален? Как я смогу воспитывать детей? Или как буду позволять тебе общаться с другими, если каждый раз меня охватывает ревность, когда ты не рядом, и мне хочется нанести тем людям вред?
Мне было больно слышать эти слова, прекрасно понимая, что Сэм прав.
— Мистер Блейк… Это ты связан с тем, что произошло?
— Да. Кто же знал, что если я покажу ему свою истинную ипостась, то он сойдет с ума?
— Истинную ипостась?
Сэм слегка усмехнулся.
— Ты ее уже видела, и не раз. Мне даже было неловко, что я тебе так часто снился.
— Так это был ты?..
«Я ему рассказывала про сны, а он слушал и молчал, зная обо всем?!»
— Да. К сожалению, я не могу слишком часто принимать этот облик, пока не проведу ритуал и не увеличу способности. Во время Конца Всего я смогу постоянно находиться в истинной ипостаси. Не могу дождаться уже, когда начну Апокалипсис. Я так долго жаждал возможности управлять демонами и вершить судьбы жалких людей.
— Не понимаю, зачем нужен Конец Всего? — растерянно спросила я.
— Апокалипсис должен произойти. Посмотри вокруг, — с насмешкой улыбнулся Сэм. — Что стало с людьми? Все они до единого алчные, завистливые, лицемерные. Что они сделали с Землей? Что они делают с друг другом? Нет, нужен другой мир, с новыми правилами, потому что прежние все равно не имеют смысла. Нужны новые, чистые, неиспорченные души. И я обязан начать Апокалипсис и руководить демонами в уничтожении прогнивших людей и сооружений, что они создали.
— Кто тебе это сказал? Ты не должен этого делать. Почему ты не можешь принимать свои решения?
— Это мой долг. От меня ждет этого отец.
— А чего хочешь ты сам? — практически шепотом спросила я, и сердце замерло в ожидании ответа.
Сэм замолк, поджав губы. В его глазах что-то промелькнуло, а взгляд пробежал по моему лицу, словно запоминая каждую его деталь. Казалось, Сэм хотел что-то сказать, но сдерживал себя. Мы смотрели друг на друга: я пыталась уловить хоть малейший намек на грусть или сожаление, но… ничего не было.
— Хочу доказать, что я достойный сын, — негромко ответил Сэм. — Если не принесу тебя в жертву, то опять все испорчу. Тем более, — голос Сэма стал тверже, — я уже приоткрыл дверь Ада, и часть демонов попала на Землю. Получается парадокс: если я не убью тебя, то не смогу ими управлять, и демоны устроят полный хаос на Земле. А если убью, то… произойдет Апокалипсис.
— Самаэль, может, уже начнём? Время уже за полночь, — нарушил тишину Михаил.
Сэм сделал шаг назад, в сторону стола с ножом и чашами. Его взгляд стал жестче, а движения резче.
— Ты не можешь это сделать со мной! — в отчаянии выкрикнула я дрожащим голосом, чувствуя, как слезы покатились по щекам. Движимая желанием выбраться, я безуспешно пыталась дергать ногами и руками, готовая в любой момент упасть на пол и напасть и на Михаила, и на Сэма.
«Как он может убить меня после всего, что между нами было?» Вдруг мне вспомнилась Виктория. «Если я прикоснусь к другому человеку, то могу увидеть его будущее либо просто фрагмент из его жизни». «Я тебе отвечу, но только потому, что так надо. Не думай, что я тебе все рассказываю, потому что ты мне понравилась». Неужели, прикоснувшись, она увидела то, что сейчас происходит? Поэтому Виктория была такая сговорчивая и поделилась прошлым, которое скрывала, ведь меня все равно убьют? Почему она не предупредила меня, не попыталась помешать Апокалипсису? «Я не вмешиваюсь в жизнь других и не играю с ней… Иногда что-то обязано случиться, и у меня нет прав этому помешать». Виктория не отступила от принципов, решив нагло сбежать и бросить меня умирать.
От осознания того, что я могла бы избежать всего, дыхание сбилось. «Нет, я сделаю все, чтобы убедить Сэма».
— Нет, пожалуйста! Не убивай меня… Вспомни все, что между нами было, — я начала захлебываться от слез, обжигающих холодную кожу лица.
Сэм внезапно остановился и повернулся. На секунду я увидела на его лице тень сомнения. Почти потухший огонек надежды всполохнул внутри с новой силой.
— Ты можешь поступить иначе, ты можешь сам выбрать, чего ты хочешь, — нос забился, а глаза хуже видели из-за слез. — Давай вместе убежим ото всех. Прошу, пожалуйста, отпусти меня, — с мольбой в голосе просила я.
Сэм замер. Уголки его губ дернулись, а руки сжались в кулаки. Ощущалось, что еще чуть-чуть, и он сжалится надо мной.
— Сэм, я люблю тебя, — на одном дыхании произнесла я.
Стоило мне это сказать, как у самой внутри все оборвалось. Сейчас я чувствовала все, кроме любви: отчаяние, страх, злобу и ненависть. Я пыталась подавить в себе эти чувства и смотреть на Сэма с нежностью. Он мог увидеть, почувствовать, что я ему лгу. Глаза Сэма заблестели, и в них теперь читалась нескрываемая печаль. Он в очередной раз подошел к начертанной пентаграмме.
— Самаэль, что ты делаешь? — взволнованно спросил Михаил, вытягивая шею.
В груди заболело, когда Сэм перешагнул через рисунок, оказавшись в нескольких дюймах от меня. Я неспеша провела взглядом по его напряженному лицу, вспоминая все те радостные моменты, которые пережила с парнем. Я опустила глаза на его губы, которые говорили мне красивые слова и комплименты. Они оставляли обжигающие поцелуи на груди, шеи. А еще эти губы лгали мне.
Вдруг Сэм порывисто достал что-то из кармана. Я с удивлением разглядела в его руках заколку, давно подаренную мною. Сэм осторожно протянул руку к моим волосам, и я инстинктивно дернула головой в сторону. Взгляд парня стал теплее, а на губах заиграла слабо заметная улыбка. Сэм трепетно пропустил пряди моих волос через пальцы, точно как тогда, когда мы, обнявшись, смотрели мультфильмы.
— Ты права, — мягко сказал парень, закалывая мои волосы.
От его слов сердце застучало быстрее, а паника слегка уменьшилась. Сэм прикоснулся к щеке, вытирая слезы. Он провел пальцем по подбородку, приподнимая мое лицо, а другая рука парня приобняла меня за талию, вызывая спорные чувства. Сэм приблизился к моим губам, будто намереваясь поцеловать, но вместо этого лишь слегка провел губами по щеке, будоража меня.