***
Не знаю, сколько времени я проспала, возможно, всего пару часов, а может, и весь день, но на улице уже было темно. Голова раскалывалась. Всегда наступаю на те же грабли: если я ложусь поспать днем, в любом случае голова будет ватной и болеть.
Не приснилось ли мне все, что произошло? Может, это был всего лишь страшный сон? Казалось, что вот-вот послышится смех Эрика и его быстрые шаги по лестнице. Но тишина оставалась неизменной.
«Только кружка горячего чая поможет мне», — подумала я, вставая с кровати и потягиваясь. Телефон завибрировал: пришло сообщение от Криса.
«Солнце, все хорошо?»— волновался друг, так как я не отвечала уже сутки на его вопросы.
«Потом все расскажу. Прости»,— отправила я.
Я спустилась на первый этаж, так и не встретив никого по дороге на кухню. Дома вообще кто-нибудь есть? Или все магическим образом исчезли?
Нет, не исчезли. Зайдя на кухню, я с небольшим для себя страхом увидела сидящего за столом Михаила. Где же Оливия? Почему как я не приду, дворецкий все время здесь один? Мужчина, заметив меня, ухмыльнулся, наливая в кружку чай.
— Мисс Паркер, присаживайтесь, — дворецкий махнул рукой на место рядом с собой.
— Спасибо, — я нехотя ответила, принимая его предложение.
Михаил все еще не нравился мне: его холодные глаза не выражали практически ничего, ноль эмоций, казалось, он ничего не чувствует. Мог ли он убить Эрика? Но есть ли у него мотив?
С этими мыслями я села как можно дальше от не внушающего доверия мужчины. Налив горячего чая, я надеялась, что дворецкий уйдет, чтобы заняться своими делами, однако Михаил уходить никуда не собирался.
— Глупо подозревать меня, мисс, — как будто угадав, о чем я думала, сказал дворецкий, смотря прямо мне в глаза, отчего мурашки побежали по коже.
— Что вы имеете в виду?.. — внутри все напряглось, я насторожилась. И почему я позволила себе остаться с ним наедине, хотя обещала никогда этого не допускать?
Уголки губ Михаила приподнялись, но глаза оставались по-прежнему без эмоций.
— Я же вижу, что Вам не нравлюсь. Да и детектив допытывался у меня про травы и мазь, которую я изготавливал вчера для миссис Коллинз.
Он замолчал, ожидая от меня реакции. Я уставилась на кружку чая, с которой медленно поднимался пар, боясь снова встретиться взглядом с хладнокровным Михаилом.
— Вы начитались детективных романов, в которых неприметный верный слуга убивает сына своего хозяина, чтобы отомстить за давнюю обиду, — продолжал дворецкий, — но ведь посудите, в обычной жизни такие, как мы, увы, являемся всего лишь пешками в руках королей. А разве пешка может пойти против короля? Даже если бы и мной двигала месть или любой другой мотив, я бы смог совершить преступление намного аккуратнее. Поверьте, за долгую службу я научился, как выполнять работу деликатно.
— Вы долго здесь работаете? — я наконец решилась спросить.
— Достаточно давно. Года в двадцать два я закончил учение, потом… Скитался без дела, но после сюда приехала семья Вуд. Если Вы не знали, Вуд — девичья фамилия миссис Коллинз. Ее родители построили дом, рядом оказался я, так меня и взяли на работу. Лет тридцать пять я дворецкий здесь. Правда… Был случай, когда меня, увы, уволили. Но этот дом без меня не тот, что нужно. Я уже стал его частью, — Михаил замолчал и уткнулся взглядом в окно, явно поддавшись воспоминаниям. Его взгляд стал стальным, напомнив мне чем-то холодный взгляд миссис Коллинз.
Я обдумывала его слова. Не верилось, что этому пожилому на вид человеку всего чуть больше пятидесяти пяти лет. Его морщины на лице, стиль речи, умение держать себя и взгляд создавали впечатление, что ему больше семидесяти.
— Вам всего лишь пятьдесят семь лет?
— Наверное. Мало обращаю внимания на время, а дни рождения, увы, я уже несколько десятков лет не праздновал, — дворецкий отвел взгляд к окну. — Некоторые действия, например, сделки, быстро состарили меня. Приходится же иногда чем-то жертвовать ради благого дела.
Я выпила чай. Все еще ощущая себя некомфортно в обществе Михаила, я собралась вставать, но напоследок все-таки спросила мучавший меня вопрос:
— Вам было хотя бы немного жаль Эрика? Я знаю, что люди по-разному реагируют на смерть, но Вы единственный, кто остался совершенно равнодушным. Да и одно дело естественная смерть, а тут такое убийство. Вы не особо были привязаны к мальчику или Вы просто неэмоциональный человек? — выпалила я буквально на одном дыхании, раз сто пожалев о том, что открыла рот.
Михаил, до сих пор все смотрящий в окно, обратил свои светлые пронизывающие глаза ко мне и, приподняв одну бровь, ответил:
— Не трудно попасть на тот свет. Увы, трудно вернуться. А еще труднее не застрять между двумя мирами.
С этими словами мужчина встал и подошел к двери.
— С вашего позволения, мисс, у меня еще много дел, — вежливо кивнув головой, дворецкий удалился из кухни, так и не притронувшись за все это время к кружке чая.
Что за бред он мне сказал? При чем тут возвращение обратно, какие-то миры… Нет, этот старик что-то определенно знает. Неоднозначный ответ на такой простой вопрос явно обозначает, что тему он хочет избежать. Но вот как узнать, что он скрывает? Не могу же я рыться у него в вещах или сказать о своих подозрениях детективу. Без каких-либо доказательств это попросту глупо. И почему у него такая необычная фамилия, он из России? Но акцента у него практически нет… Я вышла из кухни, прокручивая в памяти только что состоявшийся диалог. Проходя мимо гостиной, я заглянула в комнату. На первый взгляд она была пуста: лампочки не горели, единственным источником света был камин, слегка освещавший пространство около себя, но оставляя углы комнаты в темноте. На диване, спиной ко мне, сидел Сэм; его голова была приподнята, так что я сделала вывод, что он смотрел на огонь. Кроме того, он что-то держал в руках. «Стоит ли к нему подходить?» — размышляла я. Все-таки решив пройти в комнату, я тихо подошла к дивану, садясь на противоположный край. У парня в руках был бокал, наполненный золотистой жидкостью; сомневаюсь, что он пил холодный чай. Темная рубашка Сэма была расстегнута на несколько пуговиц, словно они мешали ему дышать.
Мы сидели несколько минут в молчании, слушая треск дров и смотря на завораживающий «танец» пламени. Вдруг Сэм нарушил тишину:
— Тебя, видимо, родители не научили, что когда человек хочет побыть один, то ему не стоит мешать, — не поворачивая головы, тихим ледяным голосом сказал Сэм.
— Я… думала, может тебе нужно выговориться, — замялась я, понимая, что сделала ошибку, присаживаясь к нему.
— Мне не нужно выговариваться, — молодой человек резко повернул голову ко мне.
Я была слегка озадачена; таким Сэма я еще не видела. Его взгляд был серьезен, брови приподняты, весь облик был как никогда отталкивающим.
— Прости, я не представляю, что ты чувствуешь, — грустно ответила я, — но алкоголь тебе точно не поможет.
«Глупая, нужно было оставить его одного», — я подумала, жалея о своем решении как никогда.
— Без твоих советов справлюсь, — Сэм усмехнулся, поднося к губам бокал.
— Да, ты прав. Я лучше пойду, — я встала и собиралась уже уходить, как парень, подскочив, неожиданно схватил меня слегка за запястье. Его горячие пальцы обожгли мою замерзшую кожу, посылая слабые мурашки по всему телу. Бокал, который Сэм выронил, вскакивая с дивана, со слабым звуком стукнулся о ковер и разлил остатки виски.
— Нет, подожди, я… — голос Сэма дрогнул, — Извини, не хотел тебя обидеть …
Я повернулась к нему лицом. Хоть мы стояли в полумраке, в глазах парня была заметна тень тоски и боли. В этот момент он выглядел словно брошенный родителями одинокий ребенок, не знающий, что теперь делать дальше.
— Я не привык к эмоциям. И мне все еще сложно свыкнуться с мыслью, что Эрика больше нет, — голос Сэма стал мягче и тише, а глаза наполнились слезами. Он коснулся другой рукой моих волос, которые немного выбились из заплетенной косы после сна, едва прикасаясь к коже лица. Словно зачарованный парень смотрел на меня, как будто видя впервые.