— Нет, нет, Эмма, оставайтесь! — отчаянно сказал мистер Коллинз. Его слова заставили меня порядком удивиться, я думала, он будет только рад нашему отъезду. — Нам будет наоборот намного легче, если вы останетесь с нами: ваше присутствие как-то помогает…
— Но у меня же работа… — мама сокрушенно покачала головой. Я знала, что ей хотелось остаться с давними друзьями, но обстоятельства этого не позволяли.
— Ты же работаешь в компании «Create&Build»? Ваш генеральный директор — мой старый знакомый, так что не переживай, я договорюсь с ним о дополнительном отпуске или удаленной работе. Эйлин может на поезде в город ездить в колледж, тут всего-то час ехать. Или даже еще лучше, — мужчина слабо улыбнулся впервые за последние дни, — Сэм может отвозить ее на машине, так ведь, сын?
— Да, конечно, — тихо отозвался парень, бросая холодный взгляд на отца.
Мама смутилась, нерешительно глянув на меня. Я пожала плечами, предоставляя ей возможность выбора. С одной стороны, было страшновато оставаться в этом доме, так как убийца может быть среди домашних, да и соседний лес пугал. Кроме того, тратить каждый день час для поездки на учебу и обратно было совсем грустно. Но, с другой стороны, если наше присутствие действительно поможет Коллинзам справиться с болью утраты, то почему бы и нет.
— Ладно, уговорил, — вздохнув, согласилась мама.
Миссис Коллинз поначалу не слушала разговор, временами смотря отчужденно по сторонам. Ее глаза наполнялись слезами, а дыхание было отрывистым. Но очнувшись, она, по-видимому, была либо не в курсе решения мужа, либо ей в принципе было неприятно, что мы остаемся на подольше. Миссис Коллинз нахмурила тонкие брови, но ничего не сказала, продолжая смотреть на тарелку, так и не притронувшись к ней.
После ужина я вернулась в свою комнату. Мне нужно было с кем-то поговорить, поэтому я написала Крису. В отличие от многих людей, я часто свои проблемы решала сама, редко ноя и жалуясь остальным. Мне было неловко нагружать своими переживаниями людей, так как у них самих дел полно. Но сегодня казалось, что, если я буду в одиночестве сидеть взаперти, буду чувствовать себя еще хуже.
Как только Крис узнал, что случилось, он не надоедал расспросами, поняв, что мне хочется побыть одной. Но как никогда раньше мне нужно с ним пообщаться.
«Привет, мы, оказывается, еще на неделю где-то останемся у Коллинзов», — начала я.
«Привет, а почему так?» — через пару минут ответил Крис.
«Не знаю, мистер Коллинз говорит, что наша с мамой компания помогает легче им пережить».
«Ты-то сама как?» — с грустным смайликом отправил мой друг.
«Ну… держусь… Теперь из-за стресса всякое видится и слышится».
«Солнце, это события так влияют, не переживай».
«И не только события.
Дом тоже… Что-то я уже жалею, что согласилась еще здесь остаться. Мне не нравится постоянно жить и спать в страхе».
«Может, к маме в комнату переедешь?» — предложил Крис.
«Хм… Это идея, спасибо».
Мы с ним еще немного побеседовали на нейтральные темы, что помогло отвлечься. Как же хорошо, что у меня такой внимательный друг, я слишком сильно его люблю. «Побыстрее бы уже с ним встретиться и обнять его».
Я встала с кровати с желанием почитать какую-нибудь книгу, которую взяла с собой из дома. Но мыслей так много бегало в голове, что сосредоточиться было сложно, и глаза в растерянности бегали по книгам. Вдруг мне на миг послышался плач. Я застыла, наклонившись перед книжной полкой. Сердце ушло в пятки. Показалось ли или нет, но это был определенно плач Эрика.
«Нет, нет, тебе кажется», — голос разума пытался успокоить. Плач повторился, прошелся эхом по дому. Звук удалялся, будто его источник поднимался на верхний этаж. Я быстро приблизилась к двери, вслушиваясь и отчаянно пытаясь доказать самой себе, что это всего лишь галлюцинация на нервной почве. «Что тоже не очень хорошо», — мелькнуло в голове. Не хватало только еще и по врачам ходить.
Я задрожала всем телом, хотя в комнате было тепло; во лбу кольнуло, заболели виски. С одной стороны, хотелось выйти и удостовериться, что все это лишь игры моего разума, но с другой это выглядело как начало типичного ужастика. «Нет, лучше выйду. Сидеть в неведенье еще хуже», — подумала я, открывая дверь и уверенно выходя из комнаты.
Уверенность сразу улетучилась, как я вышла из комнаты. Первое, что я ощутила — холод. В комнате было так уютно и тепло, что можно было ходить буквально в джинсах и футболке. Здесь же, как и в день убийства Эрика, было очень холодно. Единственные два светящих светильника то и дело моргали, отбрасывая на стены странные тени. Выглядело жутко. И зачем мы еще остались здесь, сейчас ехала бы к себе домой. Но адреналин ударил в голову, поэтому я инстинктивно прошла к лестнице и поднялась наверх. В доме Коллинзов была плохая слышимость, но почему-то плач Эрика прозвучал тогда ярко, и он был наверху. «Может, он был таким четким, потому что прозвучал в твоей голове?» — испуганно подумала я.
Я поднялась на третий этаж. Зловещего плача больше не было слышно, но из библиотеки доносились приглушенные голоса. Я, тихо ступая, подошла ближе, чтобы прислушаться. Зная, что подслушивать нехорошо, все равно прислонилась к двери.
— Не надо было позволять увлекаться ему всякой церковной чепухой, Скарлетт, — раздался строгий мужской голос, принадлежащий мистеру Коллинзу.
— Это было на благо нашему сыну, он понял бы ценность добра, изменился бы… — торопясь, отвечала миссис Коллинз.
— Твоему, твоему сыну, — резко прервал ее муж.
— Ты же не думаешь, что какие-то сатанисты виноваты в смерти Эрика? — голос женщины дрогнул.
— Я не знаю! Это ненормально с детства заставлять ребенка читать книги про Бога, ангелов и так далее, — громко, почти крича, сказал мистер Коллинз. Его голос дрожал, но совсем не от печали. Он был полон злости.
— Я не заставляла… Так вышло, — возразила миссис Коллинз, наоборот, все понижая голос.
Мысли вихрем кружились у меня в голове. Получается, Эрик не является родным сыном мистера Коллинза? Я хотела послушать дальше, но вдруг на мои плечи внезапно опустились чьи-то руки и повернули меня в сторону. Я чуть не крикнула от испуга, но Сэм, только что появившийся передо мной, быстро зажал мне рот рукой. Парень приложил палец к губам, призывая быть тише — попробовал бы он успокоить бешеное биение сердца! Сэм аккуратно взял меня за руку, отводя в сторону своей комнаты.
— Что ты делаешь? — шепотом возмутилась я, стараясь вывернуть руку из его крепкой хватки.
— Тише! — Сэм строго шикнул на меня так, что я прекратила свои попытки выбраться и притихла. — А ты что делаешь? Подслушивать нехорошо, — парень приподнял одну бровь.
— Я кое-что узнала, — быстро ответила я, с опаской оглядываясь на дверь библиотеки. Лишь бы Коллинзы нас не услышали.
— Пойдем в мою комнату, — кивнул Сэм на дверь.
Я задумалась. Стоило ли говорить парню о том, что я услышала? Знал ли он, что Эрик неродной сын мистера Коллинза? А вдруг это нанесет ему новый удар? С невеселыми мыслями я зашла в комнату Сэма, в которой до этого еще не была. Она оказалась небольшой, но в ней было довольно уютно. Я оглянулась по сторонам: большое горизонтальное окно открывало вид на сад и лес; черный письменный стол стоял около окна, на нем в строгом порядке были разложены листы, блокноты и ноутбук, ручки с карандашами аккуратно расставлены в органайзере. Справа возвышалась книжная полка, также организованно уставленная доверху разными книгами и журналами. Около комода лежала гитара.
Мы присели на темный диван напротив кровати, и Сэм нетерпеливо спросил:
— Что ты там такое услышала? Ты так напряглась, надеюсь, это что-то шокирующее.
— Я не знаю, как тебе сказать… Может, ты уже знаешь, но… — я растерялась.
— Рассказывай, — нахмурился парень.
Я в точности повторила диалог мистера и миссис Коллинз, делая акцент на фразе «твоему, твоему сыну».
— Ты знал, что Эрик неродной сын мистера Коллинза? — закончив с пересказом, спросила я.
Сэм недоуменно на меня посмотрел, в его серовато-зеленых глазах читалось явное непонимание.