— Подземный ход? — я недоумевала. Убийство Эрика, увлечения Коллинзов сатанизмом, подземные ходы… Что еще есть в этом доме?
— Да, оказывается под домом имеется что-то вроде подвала, — пояснил Льюис. — Раньше на месте усадьбы Коллинзов, точнее Вудов, стояла церковь, у них было секретное подземелье, в начале двадцатого века здание сгорело, но под землей все сохранилось. Новые владельцы построили дом, и, насколько утверждает мистер Коллинз, вход в подвал был замурован. Но кто его знает? Показанный хозяином дома вход действительно замурован, но возможно еще есть тайный проход? Мы искали его, но кроме замурованного ничего не нашли. Однако, если мы допускаем первый вариант, что преступник попал через кухню, то значит, он следил за домом, выжидая нужный момент. Ну или дворецкий сообщник. Если что, это всего лишь теории.
Я задумалась. Значит под зданием есть подземные ходы. Если преступник через них попал в дом, то значит есть вероятность найти этот вход. Обязательно нужно об этом еще подумать.
— А мотивы пока что непонятны? — я задала еще один вопрос.
— Опять-таки, много теорий, но подтвердить их сложно. Но не переживай, мы обязательно раскусим убийцу. У любого преступления есть мотив или принцип, которым руководствовался человек, даже у психически нездорового они есть. Ты читала книги Агаты Кристи? — наклонив голову набок, полюбопытствовал помощник детектива.
— Совсем немного, только «Десять негритят» и «Убийство в Восточном Экспрессе», — ответила я, не до конца соображая, причем тут это, — детективы не самый мой любимый жанр.
— Ох, зря… — покачал головой Льюис с ухмылкой на лице, — завидую тебе. Я бы все отдал, чтобы стереть себе память и вновь прочитать ее книги. У меня дома целая коллекция произведений, я столько раз их перечитывал. Именно из-за книг Агаты Кристи и ее детектива Эркюля Пуаро я перестал бить баклуши, а серьезно решил связать свою жизнь с расследованием преступлений. Меня привлекает распутывание сложных дел, восстановление хода событий и раскрытие правды.
Я тихонько фыркнула из-за того, что парень часто использовал разные фразеологизмы. Мне показалось это довольно милым и забавным. Льюис посмотрел недоуменно, слегка недовольный, что его перебили.
— Прости, просто за то время, что мы общаемся, ты использовал столько фразеологизмов, сколько некоторые за всю свою жизнь не говорят, — пояснила я.
— Ах это, — Льюис вновь расплылся в искренней улыбке. — Помимо расследований преступлений, я еще люблю язык и его разнообразие. Ей-богу, если бы я не поступил на юридический факультет, то пошел бы учиться на учителя языка и литературы в школе.
Я рассмеялась, представив этого молодого человека стоящего перед школьной доской и рассказывающего о тайном смысле того или иного произведения.
— Я бы не смогла работать с детьми, точно не хватило бы терпения, — давясь смехом, произнесла я.
— У меня как раз с терпением проблем нет, а работать с детьми мне не привыкать. У меня же две младшие сестры, младший брат и старший брат с сестрой. Как среднего, меня часто оставляли с маленькими, но мне только в удовольствие с ними играть и учить их, — Льюис провел рукой по своим светлым волосам, слегка взъерошив их.
— Надо же,— удивилась я, осознав, что парень из многодетной семьи.
— Так к чему это я говорил? — Льюис нахмурился, забарабанив пальцами по своему колену. — Точно, Агата Кристи. Как говорил Эркюль Пуаро, даже, казалось, у психически нездорового человека есть свой мотив, принцип, по которому он совершает убийство. Пускай даже это убийство по алфавитному порядку или по одному и тому же типажу внешности, но принцип присутствует. А стоит раскусить мотивы действия того или иного человека, как уже проще понять его самого.
— А записи видеокамер что-нибудь показали?
— К сожалению, видеокамеры находятся только в передней и задней части здания, никто и ничего в их диапазон видимости не попало.
Льюису явно приносило удовольствие общаться на тему преступлений и детективов: его карие глаза блестели азартным огнем, речь была четкая и равномерная, но в то же время эмоциональная и воодушевляющая. Когда я говорю на эмоциях, то чаще всего проглатываю звуки и окончания слов.
— Большую роль сыграл и сам мистер Томпсон в моем увлечении профессией детектива, — гордо заметил парень, поправляя съехавший шарф.
— Вы с ним давно знакомы? — удивленно переспросила я. Я думала, Льюис всего лишь помощник-практикант, прикрепленный к детективу для набора опыта.
— Он мой дядя, — пояснил Льюис. — С самого детства он вдохновлял меня, а когда я уже почти выучился, взял меня к себе на практику помощником. Я с ним работаю буквально несколько месяцев. Он по характеру довольно скрытный, никогда не говорит о своих подозрениях, только уже когда все точно он разложил по полочкам, тогда-то и рассказывает. Я еще удивился, когда он с тобой поделился кое-какими своими принципами. Насчет подозреваемых ничего сказать не могу, но определенно убийцей может оказаться кто угодно, даже самый неприметный человек. В тихом омуте черти водятся, сама знаешь.
— Спасибо, что все так подробно рассказал, — я поблагодарила Льюиса за его развернутые и интересные ответы. Я действительно получила удовольствие от беседы.
— Да не за что, — парень лукаво улыбнулся. — Будешь изучать эту книгу?
— Думаю, да. Сомневаюсь только, что что-то найду, — я огорченно пожала плечами. Книга была толстой, большинство информации на латыни. И хотя я и не думала сдаваться так сразу, перспектива все равно казалась нерадостной.
— Ну, как говорится, попытка не пытка, для общего развития все равно полезно, — уверил меня Льюис, — и поменьше переживай о случившемся. Да, смерть — это большое потрясение, особенно убийство, но жизнь продолжается и грех ее пропускать.
— Как тут не переживать, — я вздохнула, вспомнив эмоции, которые я пережила в течение последних дней. — Никаких нервных клеток не останется.
— Не вешай нос, в этом есть огромный плюс, — усмехнулся парень. — Нет нервных клеток — нечем переживать.
Я улыбнулась. С Льюисом было так легко и интересно, потому что с ним можно поговорить и посмеяться. В голове неосознанно провелась параллель между двумя парнями: холодным и скрытным Сэмом и открытым веселым Льюисом. Я откинула от себя мысли об их сравнении и перевела взгляд вперед в деревья.
Мне стало не по себе: рядом с нами почти совсем никого не осталось, стояла пугающая тишина. Однако не от этого у меня пробежали мурашки по коже, ведь поселок небольшой, ясное дело, тут не будет столпотворения. Напротив нашей скамейки стоял молодой мужчина в сером пальто и слегка вытянутым лицом. Он находился от нас не очень далеко, поэтому я могла четко разглядеть его выражение лица, которое и напугало меня. Мужчина смотрел прямо на нас, не отрываясь: ни глаза, ни какая другая часть тела его не двигалась, а взгляд, холодный и угрожающий, заставил кровь в жилах застыть. Может, это лишь недавние события сделали меня более чувствительной и трусливой, но то, что мужчина все продолжал, не отрываясь, смотреть в одну точку на протяжении уже нескольких минут, начинало напрягать.
— Что-то случилось? — Льюис, заметив мой тревожный и напряженный взгляд, забеспокоился тоже.
— Нет, ничего… Тебе не кажется странным, что тот мужчина на нас смотрит, не отрываясь, уже несколько минут?
Льюис посмотрел в указанную мною сторону, слегка нахмурив брови.
— Может и кажется, но в этом мире много дураков, что ж теперь, на всех них свое время тратить? Главное, что он никаких действий не предпринимает, будем надеяться, что он просто залип. Но, если тебе некомфортно, давай пойдем отсюда. Мне тем более обратно ехать нужно, — Льюис отвел взгляд от мужчины и посмотрел на часы.
Я кивнула, все еще наблюдая за человеком. Тот так же невозмутимо и угрожающе продолжал смотреть на нас, будто и не моргая вовсе. Когда мы наконец вышли из парка, я облегченно выдохнула.