— Привет, — разного рода вопросы появлялись в голове, и я не знала, за какой лучше ухватиться. Я чувствовала, что именно Виктория хорошо знает коллектив и могла бы мне многое рассказать.
Я сделала шаг вперед, желая встать чуть ближе, но, как и следовало ожидать, я случайно зацепила ногой ведро в тележке для уборщиц. Полное ведро мыльного раствора сильно покачнулось, и жидкость вылилась через края, обрызгивая все вокруг, включая ноги Виктории.
— Какого… — девушка отскочила, ругаясь нецензурными выражениями. — Поаккуратнее нельзя?
— Извини, я не хотела… — я быстро взяла тряпку и протерла мокрый пол, ругаясь мысленно на себя и свою неуклюжесть.
— Принимаю извинения только наличными. Триста сорок девять долларов и девяносто девять центов. Ровно столько стоили эти туфли, — спокойным, но строгим голосом сказала Виктория, взглядом указывая на черные лодочки на шпильке, которые теперь были слегка мокрые. — Придется возместить.
Я растерялась от такой суммы. И почему это я должна платить, если обувь просто немного промокла? Девушка заметила мой шок, и легкая усмешка появилась на ее губах.
— Достаточно будет чашечки кофе за твой счет. На первый раз.
— Чашки кофе? — сконфуженно переспросила я, так как ожидала чего-то более ужасного.
— Да, внизу есть кафе, в нем готовят неплохой кофе. Я как раз сегодня утром его не пила, — Виктория взяла салфетку и протерла туфли, на которых еще выделялись пятна. — Через сколько ты освободишься?
— Через час.
— Тогда через час встречаемся около лифта на втором этаже. Напомни, как тебя зовут?
— Эйлин, — смущенно проговорила я.
— Да, точно, — Виктория изящно мотнула головой, смахивая цветную прядь с лица. — И попробуй только опоздать. Время — деньги.
Девушка плавной походкой вышла из уборной, оставляя меня в недоумении. Невзирая на то, что ситуация с ведром неприятная, она сыграла мне на руку. Ведь теперь мне предоставился шанс побеседовать с Викторией в неформальной обстановке.
Закончив работу и переодевшись, я стояла около лифта в ожидании Виктории. Жизнь в офисе бурлила: работники ходили туда-сюда, печатали на клавиатуре, чертили и беседовали. Прошло уже больше часа, но девушка так и не приходила.
Медленными шагами я ходила около лифта в надежде, что хотя бы получится застать мистера Блейка, несмотря на то, что после вчерашней беготни по церквям я уже не верила в удачу. Надежды оказались не напрасны: дверь лифта открылась, и из него размашистой походкой вышел генеральный директор фирмы в сопровождении высоченного мужчины с неестественно широкой спиной и грозным взглядом. Губы мистера Блейка были скривлены в ехидной улыбочке, а руки опять держались в карманах. Тревога поднималась внутри, заставляя мышцы напрячься. Я все еще не забыла тот блуждающий взгляд по моему телу. Отвращение подступило к горлу, а внутри образовался тугой узел, и я инстинктивно отошла назад, пропуская мужчин вперед. Голоса приутихли, работники втянули головы, отводя глаза и делая вид, что полностью погружены в дела. Видимо, мистер Блейк был строгим директором.
— Надави на него. Ты же знаешь его слабые места, — долетел до меня конец фразы мистера Блейка. Он зашел в кабинет, так, к счастью, и не заметив меня. «Неприятный тип», — передернулась я, но продолжила издалека наблюдать за кабинетом.
Жалюзи открылись, и теперь было видно мистера Блейка, стоящего за письменным столом. Его спутник разместился около окна и подбоченился. Через пару минут в кабинет зашел работник с кипой каких-то бумаг в руках. Я напрягла зрение, чтобы лучше увидеть происходящее. Мистер Блейк что-то спросил, при чем его лицо не выражало ничего хорошего. Работник замялся, положив документы на стол, и слегка попятился к двери. Мистер Блейк оперся костяшками пальцев о стол, и, выдержав паузу, резко смахнул положенные листы на пол. Его служащий быстро подбежал поднимать листы. Я стояла не так близко, чтобы разглядеть лица, но могла поклясться, что губы мистера Блейк, как и его спутника, расплылись в грязной ухмылке.
Я уже начала чувствовать себя неловко и неприятно в подобной атмосфере, и мне стало казаться, что я перепутала, и мы с Викторией договорились встретиться на первом этаже, а не на втором, ведь там я в первый раз встретилась с ней. Едва я уже хотела нажать на кнопку вызова лифта, из застекленного кабинета вышла Виктория. С гордо поднятой головой и прямой спиной она медленно прошла прямо по центру помещения, обращая все взгляды на себя. Не сказала бы, что они были дружелюбные: кто-то смотрел на девушку с нескрываемой неприязнью, другие, в особенности мужская половина, с интересом. Виктория в то же время ни на кого не обращала внимания, ее лицо выражало абсолютное равнодушие. Я хотела хотя бы отчасти быть такой же независимой и элегантной, как она, но до сих пор не понимала, разве можно ходить на работу в офис в подобном наряде, что был на ней. Остальные служащие придерживались строго официального стиля. И разрешается ли в самом начале дня уходить с рабочего места?
— Кто-то мне говорил: «Попробуй только опоздать», — я сложила руки на груди.
— Я никогда не опаздываю, все остальные просто раньше приходят, — Виктория пожала плечами.
«Подобная фраза была в моем любимом фильме детства», — вспомнила я «Дневники Принцессы». — «Нужно обязательно его пересмотреть».
— Тут же нельзя курить, — напомнила я, заметив, что девушка достала из сумки пачку сигарет и зажигалку.
— А кто сказал, что нельзя? — Виктория удивленно нахмурила брови. — Можно. Я разрешаю.
И все же она не стала зажигать сигарету, убрав пачку обратно в сумку, когда мы зашли в лифт. Стоя близко к девушке, я внимательнее пригляделась к ней. Ее бледная кожа была неестественно гладкой: ни одного лишнего пятнышка, ни одного изъяна заметно не было. Кожа была будто сглажена фильтрами, и мне не верилось, что такое может встречаться не только на фотографиях. «Какими средствами она пользуется?» — я даже не приметила ни тональной основы, ни пудры. У Виктории в принципе было мало макияжа, только ресницы, губы и брови были накрашены. Ее длинные, изящные пальцы были украшены кольцами, а на запястьях едва слышно позвякивали браслеты.
— Всем работникам разрешают в самом начале рабочего дня уходить на перерыв и одеваться не по форме? — спросила я, как только лифт закрыл двери.
Виктория искоса глянула на меня и ответила:
— Мне можно все. Да и пофиг на официально-деловой стиль.
— А кем ты работаешь в фирме? — я попыталась поддержать разговор после короткой паузы.
— Главный архитектор.
Я кивнула. «Так круто. Нечасто встретишь главного архитектора-женщину. Но не слишком ли она молода?» — осенило меня. На вид Виктория была не старше двадцати пяти. Неужели она в таком возрасте уже многого добилась? Или она просто выглядит молодо?
Мы спустились на первый этаж многоэтажки. На нем и в правду располагалось небольшое кафе, которого я до этого благополучно не замечала. Оно больше напоминало столовую, чем элитное заведение: длинная касса, под стеклами которой стояли контейнеры с салатами и горячими блюдами. Народу было мало, так как день только начался. Из колонок доносились поп-песни. Скромные черные стулья и белые столы нагоняли тоску, и я непроизвольно начала сравнивать это заведение со своим любимым ресторан-кафе, в котором каждая деталь напоминала о чем-то приятном.
— И как тут готовят? Вкусно? — поинтересовалась я, хотя есть вовсе не хотелось.
— Фу, нет. Здесь тарелка вкуснее содержимого, — с равнодушным видом ответила Виктория. — Но кофе и пирожные неплохие.
Девушка заказала чизкейк и кофе, за который пришлось заплатить мне, а я, чтобы поддержать девушку, тоже взяла себе кофе. Захотелось взбодриться.
— Давай у окна сядем, — мотнула головой Виктория в сторону столика.
Я повесила верхнюю одежду и уселась на противоположную сторону от девушки. Сегодня предвещался день без осадков, но облачный.
Виктория поставила тарелку с чашкой на стол и, несколько мгновений порывшись в сумке, достала оттуда телефон и серебристую флягу. Я с любопытством взглянула на ее телефон, на чехле которого на черном фоне крупным шрифтом было написано «с уважением, идите…» Дальше следовало нецензурное слово.