Слушая Высоцкого, я наконец преодолел подъем дороги, переключил скорость, и сразу за поворотом, увидел ЕГО.
Он был одет в какой-то странный наряд, не то плащ, не то пальто. Издалека трудно было разобрать. Стоял и смотрел в мою сторону.
— Рукой не машет, может не останавливаться? А тогда на кой ляд стоит у дороги, вроде верстового столба? Нет, пожалуй, надо тормознуть, да и веселее вдвоем ехать.
Я нажал на педаль тормоза и остановил машину возле него.
— Подвезти? — спросил я, глядя на странного мужика, который хитро щурился, а может, улыбался?
Он как-то странно склонил голову набок, словно не понимая, что я сказал, но через мгновение, пристально посмотрев на меня, гнусавым голосом произнес:
— Мне надо добраться через сто отрезков между этим, — и он показал рукой на километровый столб, который оказался у него за спиной, — в том направлении, куда едет машина.
— Так, — подумал я, — иностранца занесло к черту на рога. Надо же, в такой дыре торчит на дороге. Интересно, что он тут делает? Может, шпион какой? — в шутку подумал я.
Садитесь, мне по дороге, — произнес я и подал незнакомцу руку, чтобы он забрался в кабину.
Я включил передачу, машина чуть дернулась и тронулась с места.
Иностранец, как мысленно я обозначил попутчика, сидел молча, но от моего взгляда не ускользнуло, что он с любопытством смотрит то на доску приборов, то на пейзаж за окном.
— Вот чудик, как с Луны упал. А может он вовсе не иностранец, а из психушки какой сбежал? — подумал я.
— Слышь, дядя, откудова будешь? — по-простецки спросил я попутчика.
— Оттуда, — многозначительно произнес он и показал пальцем на потолок кабины.
— Понятно, — растягивая слово, ответил я, словно и впрямь понял, откуда он приехал. А потому добавил:
— Ну и как там у вас, получше будет, чем у нас, или так же хреново?
Он повернулся в мою сторону и, судя по выражению лица, видимо никак не мог понять моего вопроса, поэтому я пояснил:
— Я говорю, как у вас, дома, хорошо?
— Да. Очень.
— Да, с таким разговаривать, все равно, что с глухонемым, — подумал я, — видать, и впрямь, по-русски не кумекает.
Я снова включил магнитофон. Высоцкий как раз запел песню о сумасшедшем доме, и я подумал:
— О, как раз в тему вещица. Пущай послушает, может чего вспомнит?
Мы проехали по шоссе километров десять, прежде чем я не выдержал игры в молчанку и снова обратился к попутчику:
— Домой едете?
— Домой.
— Домой, это хорошо. Дома, оно всегда лучше, чем на чужбине. Я вот пару раз отдыхать ездил к морю. Красота. Море, солнце, фруктов полно, а все равно домой тянет. Недаром говорят, в гостях хорошо, а дома лучше. Верно я говорю?
— Да, — коротко ответил он, после чего снова наступила пауза.
Счетчик спидометра неспешно наматывал километр за километром. Мы проехали от того места, где я ЕГО подобрал, километров сорок, как вдруг, мотор машины смолк, а вслед за этим стрелки всех приборов на приборной доске, свалились к нулю. Машина проехала по инерции еще несколько метров и остановилась. Не понимая, что произошло, я попытался завести мотор, но стартер не запускался. Я чертыхнулся и ударил руками о руль.
— Машина сломалась!? — не то с удивлением, не то с вопросом обратился ко мне попутчик.
— Вроде того. Сейчас посмотрим в чем там дело.
Я вылез из машины и попросил ЕГО выйти, чтобы я смог опрокинуть кабину и посмотреть, что стряслось с двигателем. На вид все было нормально. Минут пять я проверял аккумулятор, потом предохранители, посмотрел провода, нет ли где обрыва. Все было на месте и, на первый взгляд, в исправности. Однако понять в чем дело я никак не мог. Расстроенный этим, я стоял перед двигателем, соображая, что предпринять. В этот момент попутчик подошел ко мне и неожиданно ткнул пальцем в аккумулятор и произнес:
— Плохая штука. Ноль энергии.
— Какой плохая, — передразнивая его, ответил я, — еще года нет, как поставил. И потом, сразу гикнуться он никак не мог. Сигнал бы сработал…
— Энергии ноль, — снова произнес он.
Я не выдержал и открыл крышку, которая закрывала клеммы аккумулятора. Достав из бардачка контрольную лампочку с проводами, я подключил их к полюсам. Отсутствие света говорило, что незнакомец прав.
Мать твою, — выругался я, и, сплюнув, подумал, — и что теперь делать? Загорать, пока кто-нибудь не возьмет на буксир? Как же, тащить почти пятнадцать тонн. Одна надежда, что у кого-то окажется запасной аккумулятор. Я уныло посмотрел на попутчика и произнес:
— Амба, приехали. Будем ждать, когда кто-нибудь поможет.