Самир упал в середину лужи. Удар сбивший его с ног, только раззадорил мальчишек, и полуоглушенный Самир знал что будет дальше: его схватят за ноги и поволокут по кварталу “на казнь”. Сегодня играли в “поселенцев” и Самиру на голову наклеили кружок картона, щедро примотав его скотчем к его кудрям ( чтоб не упал во время игры). После того как “поселенца” ловили, его немного попинав, тащили на перекресток двух улочек, чтобы там, поставив его на колени, “перерезать ему горло”. Хорошо хоть что горло не резали в самом деле, а просто проводили ладонью, но все остальное было по настоящему. Поэтому никто не хотел быть “поселенцем”, и Самир тоже не хотел, но и он понимал, что он лучше всех остальных подходил на эту роль. Его светлые кучерявые волосы и большие голубые глаза, в сочетании с большими пухлыми губами, делали его похожим и на девчонку и на “йехуд”. Поэтому когда он не успевал убежать, именно ему и доставались такие роли. Камень больно ударил Самира по ноге, и тут же кто то на него наступил, всем своим немалым весом вогнав ногу Самиру в живот. От неожиданности Самир громко испортил воздух, вызвав визги ликования и смех среди детей. Он сжался от страха и зажмурил еще сильней глаза, не решаясь видеть того что будет дальше. Но вместо новых ударов, смех резко оборвался и чья то силтная руки поставила Самира на ноги, выдернув его из лужи. От удивления Самир открыл глаза и тут же пожалел об этом. Прямо у его лица находилось лицо Касама,чьи маленькие глазки свирепо смотрели на Самира. Минута тишины показалась вечностью, но вот Касам выдохнул воздух из своих могучих легких прямо в раскрытый от ужаса рот Самира:
-
Ты пойдешь со мной.
Дети разочарованно загалдели, как же так, а как же “казнь”? Но под тяжелым взглядом Касама голоса превратились в шепот и все поспешили убраться подальше отсюда, сразу переключаясь на поиски новых развлечений.
Самир не ждал ничего хорошего от новой ситуации. Даже более того, в роли “поселенца” его ожидал болезненый и унизительный, но вполне известный финал. А что будет теперь? Самир терялся в догадках, и хромал рядом с Касамом, стараясь не отставать. Они шли молча почти до дома слепого Хакима. Перед тем как толкнуть дверь Касам остановился.
-
Твой брат, Саид стал шахидом, Слава Аллаху. Теперь для тебя все изменится. - сказал он, не поворачивая головы в сторону Самира.
-
Брат шахида, не может быть “поселенцем”- твердо, печатая каждое слово, продолжил Касам. - брат шахида может быть только шахидом!
Выслушав новость, слепой Хаким долго молился. Самир и Касам терпеливо ожидали в углу пустой комнаты с грязными стенами. Хаким жил очень просто, и кроме видавшего виды матраса на каменном возвышении в дальнем углу комнаты, стола и стула в квартире больше ничего не было. Да и квартирой это было сложно назвать, так пристройка между стенами двух домов. Зимой, в сезон дождей, вода заливалась внутрь, и бурля устремлялась в небольшой слив, устроеный ровно посередине стены. Чтобы Хаким не замерз от холода, отец Касама приносил ему обогреватель, а соседи перебрасывали длинный электрический кабель через дыру в стене, одну из многих таких дыр. Хаким был загадкой для детей, он всегда относился к ним хорошо, иногда даже угощал неизвестно откуда добытыми конфетами, никогда не сердился и не повышал на них голос и не даже не замахивался своей палкой. Поэтому дети часто забегали к Хакиму, который в обмен на последние новости и квартальные сплетни, рассказывал сказки и раздавал сладости. Взрослые же вели себя по другому, они боялись его до ужаса, и детям всегда доставалось от родителей, когда те узнавали, о том что их ребенок заходил к Хакиму. И тем не менее, на всех свадьбах, похоронах и других торжествах ему отводили самое почетное место и зачастую оказывали больше внимания чем даже самым богатым или влиятельным людям Хан Юнеса. Когда Хамас победил на выборах, многие сторонники Фатха пытались бежать из Газы, некоторые присягнули Хамасу, а трое самых отчаянных, пришли к Хакиму. Они не могли бежать, не могли бросить семьи и все нажитое. Не могли просить помощи у сионистов, так как там давно внесли их имена в списки тех кого можно не брать в плен живыми. Не могли они также и вступить в Хамас, слишком много крови приверженцев новой власти было на их руках. Они сидели у Хакима целый день, с раннего утра до заката, в полдень к дому подошли несколько человек с автоматами, но не решились войти. Они расселись полукругом у двери и стали ждать. Первым вышел Хаким, на стук его палки из переулка выскочил мальчишка и подбежал к нему. Хаким что то шепнул ему и ласково погладил по голове. Мальчишка поклонился и растворился в темноте, прежде чем мужчины с оружием успели опомниться. Хаким подозвал старшего из них и что то точно также как и мальшичке прошептал. Старший поклонился и стал громко отдавать команды. В течении пары минут площадка перед дверью Хакима опустела и тот прокашлялся. Осторожно озираясь, из дверного проема показались все трое Фатховцев и настороженно озираясь удалились. Насколько знал Самир, никто не тронул этих людей и их семьи. Во время передела власти, их благосостояние и положение совсем не ухудшились, даже наоборот, укрепились. Касам тоже знал эту историю, но он знал ее с другой стороны. Именно его отец был старшим среди ожидавших на улице. Касам слышал разговор своего отца с кем то из руководоства Хамаса, отец недоумевал почему Хаким заступился за них, и услышал что то очень страшное в ответ, побледнел и пробормотав “да, конечно” отложил мобильный. А потом посмотрев на еще маленького Хакима, сам себе пробормотал “ я бы не смог”.