- Нет, мэм. Все прекрасно.
Она тоже выглядела прекрасно, если не считать глаз; голос был спокоен и холоден, как слоновая кость, но темные глаза беспокойно пылали на снежно-белом лице.
- Правда, мне нужна помощь, - Ингрэм слегка улыбнулся. - Я тут немного заплутался. - Он достал из кармана записку Эрла и положил её на стойку. Адрес, который мне нужен, здесь написан, но я никак не могу найти...
- Может быть, я смогу вам помочь. - Она достаточно небрежно взяла записку, но когда глаза скользнули по тексту, жилы у неё на горле напряглись и выступили под гладкой кожей резко, как лезвия ножей. Нервы Ингрэма дрогнули, когда он заметил, что мужчина, продающий сэндвичи, с любопытством за ней наблюдает.
- Вы знаете, где это? - спросил он, откашлявшись.
Она быстро кивнула.
- Да, неподалеку. Угол десятой улицы и Энджел. Вам нужно пройти два квартала налево, там ещё раз свернуть налево, и сразу за светофором вы на месте.
- Совсем просто.
- Да, никаких проблем. Я...я держу свою машину неподалеку, поэтому хорошо знаю окрестности. - Она улыбнулась, но тело её, казалось, разрывали на части; плечи стали жесткими от напряжения, пульс учащенно бился в шелковистой ямочке между ключиц. - Проблем у вас не будет, гарантирую, повторила она.
- Хорошо, премного благодарен, мэм. Мне нужно спешить. Человек, который меня ждет, сказал, чтобы я не задерживался. Спокойной ночи, мэм.
Ингрэм прождал с полчаса в тени какого-то склада на пересечении Десятой улицы и Энджел-стрит, переступая с ноги на ногу, чтоб хоть немного согреться. Она выбрала неплохое место для встречи; вокруг было темно и тихо, одни гаражи, мастерские и запертые магазины. Но он чувствовал себя замерзшим и несчастным, и не испытывал ни доверия, ни надежды; тепло выпитого кофе улетучилось почти мгновенно и, когда он кашлял, грудь разрывало острой болью. Она не придет - теперь он это знал. Иначе давно бы уже была здесь. Может быть, сидит в полицейском участке и описывает его приметы. Он не знал, что делать, но не оставалось сил ни на что - только терпеливо ждать.
Он пытался как-то взять себя в руки, но беспомощно и вяло; слишком он замерз и плохо себя чувствовал, чтобы собраться. Может быть, она все-таки придет. Может быть, она просто задерживается. Эрл был близок её сердцу, он понял это по её глазам. Но что пользы ему от машины? Когда повсюду полицейские, а Эрл ранен и болен.
Неожиданно он вновь отпрянул в тень; в квартале оттуда на улицу повернула машина; свет фар осветил темную от дождя мостовую. Ингрэм держался глубоко в тени до тех пор, пока автомобиль не остановился. И не двинулся с места, пока не опустилось стекло и он не увидел в свете фонаря бледное пятно её лица. Потом Ингрэм устало откинулся на мягкие подушки, его тело расслабилось, наслаждаясь теплом. Когда женщина повернулась к нему, он почувствовал запах духов от её волос и увидел бледную гладкую кожу ног, освещенных приборным щитком. Ее женственность заставила его ощутить себя слабым, беспомощным, и едва не расплакаться.
- Где он? - резко бросила женщина.
- Довольно далеко отсюда. Я должен немедленно отправляться обратно.
- Серьезно ранен?
- Ну, он получил пулю в плечо. Полагаю, это не смертельно.
- Почему вы его заставили пойти на это? - она стукнула кулаком по рулю. - Почему? Почему?
- Я его не заставлял, - мрачно буркнул он.
- Эрл не стал бы делать этого по собственной инициативе. Почему вы не... вы, мерзавцы, оставили его одного?
Ингрэм почувствовал усталость.
- Он сейчас в трудном положении, мэм. Разговор о том, как и почему так получилось, ему не поможет.
- Куда вы хотите его перевезти?
- Не знаю, мэм. У нас нет особого выбора. Нужно просто убраться оттуда. Постараться выбраться из штата.
- Он не сможет даже вернуться обратно, верно?
Ингрэм слабо улыбнулся.
- По крайней мере до тех пор, пока правительство не начнет прощать грабителей банков. И не станет брать их на службу.
- Я знаю, что это был банк, - кивнула она. - Слышала по радио и решила, что погиб он. Буквально почувствовала.
- Он не погиб. Но может погибнуть, если я достаточно быстро не вернусь.
- Я принесла немного выпивки и еды из дома. К счастью, купила ещё вчера. Здесь вареная курица, немного консервов, хлеб, масло и две бутылки виски.
- Этого больше чем достаточно.
- Я поеду с вами, - заявила она.
- Он просил только машину.
- Это неважно. Мне нужен он. - Голос её был холоден, резок и решителен. - Для вас он ничего не значит. Но для меня - слишком много. Понимаете?
Ингрэм беспомощно развел руками. В конце концов, какая разница?
- Вы знаете, где начинается шоссе Юнионвиль Пайк?
- Да.
- Нам туда. Поехали...
Настроение Ингрэма стало меняться только после того, как их проверили на посту в десяти милях от Кроссроуда. "- В конце концов, кажется у них есть шанс", - с некоторым удивлением понял он. Шанс... Он сидел впереди, темная равнина проносилась мимо, и он чувствовал, как надежда начинает согревать его промерзшее тело. С женщиной за рулем у них появился шанс. Она была холодна и умела, вела машину легко и ловко, внимательно наблюдая за окружающей обстановкой. Другая женщина давно бы разбила машину или перестала так гнать. Но только не она. Она знала цель; он видел это по решительному контуру челюсти, по крепкой хватке рук в перчатках, лежавших на руле.
На дорожном посту Лорен была абсолютно невозмутима. Когда полицейский направил на машину свет фонаря, она опустила переднее стекло и спросила:
- В чем дело? Офицер, я спешу.
Лежа между сиденьями, Ингрэм слышал, как полицейский устало буркнул:
- Люди вечно торопятся. Особенно когда идет дождь и дороги становятся опасными.
- Я - отличный шофер. Муж говорит, что доверяет мне больше, чем многим мужчинам.
- Очень рад, что вы заслуживаете доверия, - сказал полицейский. - Хоть одна радостная мысль в эту отвратительную ночь. Сегодня на дороге нигде не останавливайтесь. Не подбирайте попутчиков. Никого не подбирайте. Поняли?
- Но что случилось?
- Мы тут кое-кого разыскиваем. Вам совершенно не о чем беспокоиться. Проезжайте.
Полицейский двинулся к следующей машине, чуть покачивая фонарем. Как понял Ингрэм, их не слишком волновали машины, следующие в сторону Кроссроуда; основное внимание уделяли людям, выезжающим из города.
Но с женщиной за рулем они могли прорваться; они с Эрлом могли спрятаться сзади, один мог даже забраться в багажник, и она провезла бы их под носом у полиции. Женщину проверять бы не стали, это ясно...
Кажется, даже кашель его ослаб. Полночь ещё не наступила, минут через пятнадцать-двадцать они будут на ферме. И завтра утром могут оказаться уже в сотне миль отсюда. Он выпрямился, наслаждаясь ощущением тепла и силы в своем теле, и внимательно вглядываясь в дорогу.
- Здесь поезжайте немного помедленнее. Впереди должен быть городок, кажется Эвондейл. За ним нужно свернуть на проселок. Осталось немного.
В его голосе слышался прилив бодрости. Да, у них есть шанс, чертовски хороший шанс. И это благодаря ему. Не Эрлу, а ему...
Глава пятнадцатая
Шум мотора разбудил Эрла. Он проспал урывками около часа, неожиданно пробуждаясь и затем снова погружаясь в рваную тревожную дремоту. И то, и другое состояние были мучительны, разница между реальностью и ночными кошмарами казалась ничтожной. Он понимал, что рана продолжает кровоточить и начинается лихорадка, но неестественный жар тела, казалось, совершенно его не согревал; он с трудом мог двигать ногами и руками; они стали тяжелыми и неподвижными, как бревна.
Ему снился жаркий вечер на берегу где-то недалеко от Неаполя. Вся компания отправилась купаться, пытаясь отмыться и отскоблить бороды в соленой воде. Потом над ними на бреющем прошли самолеты, и следы трассирующих пуль промелькнули перед ними, как усики рассерженных насекомых. Компания рассыпалась, некоторые торопливо пытались натянуть форму, остальные в панике бросились под укрытие прибрежных скал нагишом. Но Эрл знал, что во сне все неправильно; в тот день не было никаких самолетов. Они смеялись и плескались в воде, как дети на летних каникулах. Самолеты были совсем в другом месте...