- Даже если у нас бороды отрастут до колен.
- А что ты делаешь в свободное время, Самбо? Я имею в виду, ходишь на бейсбол или что-то в этом роде?
- Бейсболом я никогда особо не интересовался. Днем я сплю, а по ночам работаю. Может быть поэтому.
- Ты хоть когда-нибудь был на бейсболе?
- Конечно.
- И тебе не понравилось? - Эрл покачал головой, почему-то рассердившись. - Ты не нашел в игре ничего интересного? Скажем, в длинном пасе, который завершает атаку?
- Ну конечно, все это интересно. - В тоне Самбо звучала вежливый интерес; на самом деле он бейсбол не знал и не любил.
- Интересно! - взорвался Эрл. - Это все равно, что сказать: Мерилин Монро - симпатичная девушка! - Он не мог понять причины своего раздражения. - Ты пойдешь со мной на бейсбол и я объясню тебе, в чем состоит вся прелесть игры.
- Отлично, - кивнул Ингрэм. - Но давай сначала выберемся отсюда.
Эрл налил себе ещё немного виски. Почему он вдруг надумал взять Ингрэма на бейсбол? Разумеется, не мог он пригласить того в ресторан или бар. Но они вполне могут сидеть рядом на бейсбольном матче. Множество цветных покупает билеты на открытые места на стадионе, сидят на солнце и пьют пиво. И они смогут обсуждать игру. Все, что они сделали вместе, было глупым и неправильным, ну и ладно. Но нельзя же все время жить воспоминаниями. Если никогда не делать ничего хорошего или разумного, то о чем же, видит Бог, думать? Вспоминать неверные и глупые поступки можно, только если за тобой других не числится. Может быть, они тоже в каком-то смысле важны? Они с Ингрэмом совершили кое-что вместе, и имеют право сохранить это в памяти.
- Мы пойдем на бейсбол, - кивнул он Ингрэму. - Не забудь.
- Хорошо, после того, как отсюда выберемся.
- Об этом не беспокойся, у меня есть предчувствие, что теперь все переменится и счастье нам улыбнется, - Эрл глотнул виски. - Это твое влияние. Ты знаешь, что говорят о цветных. Я имею в виду, что они приносят счастье.
- Да, я знаю, - медленно сказал Ингрэм.
- Это просто поговорка, я не имел в виду ничего плохого.
- Все правильно, - Ингрэм пожал плечами и улыбнулся. Извинение Эрла бросило его одновременно в жар и в холод, он почувствовал одновременно благодарность и неловкость.
- Как ты насчет поесть? Я приготовил нечто вроде супа, пока вы спали. Это мое настоящее хобби. Готовить.
- Ты не шутишь?
- Нет, в самом деле. Я был старшим из братьев, и потому занимался хозяйством, пока мать на работе. И многому научился.
- А где же был отец?
- Он ушел от нас, когда мы были ещё маленькими. Тогда работы совсем не было. Думаю, больше ничего ему не оставалось.
- Он мог держаться где-то поблизости, - возразил Эрл, и сам махнул рукой. - А впрочем, это одно и тоже. Мой отец ошивался поблизости, и как мне хотелось, чтобы он, Бога ради, этого не делал!
- Ну, дела у нас сложились неплохо. Мы выбрались. Когда мои поженились, я поселил мать в хорошей квартире. Обычно я приезжал в конце недели и готовил для нее. - Ингрэм встал и потер грудь ладонями. - Да, в такой холод мне попадать ещё не приходилось.
- Я говорю тебе, что стоит немного выпить.
- Это не поможет. Я принесу суп. Из концентратов, но пахнет неплохо. Цыплята с рисом. Нравится?
- Звучит неплохо.
Когда Ингрэм вышел, Эрл снова осторожно устроился на диване и закурил очередную сигарету. За окнами светало, но деревья вдоль изгороди оставались скрыты тяжелыми волнами тумана. Земля была черной и мокрой, и ветер проносился над полями и разбивался о каменные стены старого дома. Лорен все ещё спокойно спала. Эрл чувствовал, как жар спиртного немного заглушает боль в плече и порождает у него в мозгу проблеск надежды. Конечно, через несколько часов им предстояло отсюда уехать, доверившись холоду и мраку, и пустынным враждебным дорогам. Но сейчас они были в безопасности; туман и дождь скрывали их от полиции. Ингрэм прав, ночью у них будет больше шансов. Он с любопытством отметил в себе рост уважения к Ингрэму. Тот оказался весьма сообразительным парнем, никакого сомнения. И прав был, говоря о братьях Корлей. Но Эрл не слишком огорчался, что оказался не прав. Какое это сейчас имело значение?
Через несколько минут Ингрэм вернулся с миской супа и поставил её на стол возле дивана.
- Съешь, и почувствуешь себя гораздо лучше.
- Тебе тоже нужно что-нибудь съесть, - заметил Эрл.
- Я пока не голоден. Поднимусь наверх, посмотрю, что делается на дороге. Если кто-нибудь будет тереться поблизости, лучше об этом знать.
- Возьми мой плащ. Замерзнешь.
- Ладно, спасибо.
Эрл похлопал по радиоприемнику.
- А я послушаю новости. Может быть, Россия объявила войну, или случилось ещё что-то в том же духе, и про нас совсем забыли.
- Ну, наши планы все равно останутся в силе. Мы просто не можем выиграть, чтобы потом проиграть.
Глава девятнадцатая
Управившись с супом, Эрл включил радио. Сквозь шум эфира доносилась музыка, далекая и нереальная, и Лорен беспокойно заворочалась во сне. Эрл убавил громкость, но она открыла глаза и тревожно огляделась.
- Все в порядке, Лори. Всего лишь радио. Постарайся снова уснуть.
Она ещё раз осмотрела комнату. Потом спросила:
- А где он?
Ее способность мгновенно приходить в себя после сна поражала; она всегда просыпалась с чистой головой и ясными глазами, её реакция всегда была быстрой и точной. Она не нежилась под одеялом и не потягивалась - как машина, у которой повернули выключатель, Лорен сразу начинала действовать.
- Где он? - снова спросила она, отбрасывая в сторону плед.
- Самбо? Пошел наверх, чтобы взглянуть на дорогу.
- Почему он нас не разбудил?
- Сейчас слишком светло. Придется подождать, пока стемнеет, прежде чем начинать двигаться.
Лорен пригладила длинные черные волосы и надела туфли; по лице неё скользнула недовольная гримаса, когда холодная кожа коснулась ног.
- Он приготовил суп, - сказал Эрл. - Может быть, в кухне осталось ещё немного. Тебе это поможет согреться.
- Мы собираемся здесь провести весь день?
- Беспокоиться не о чем. Ингрэм говорит, что у нас хорошие шансы.
Лорен испытующе взглянула на него, ища признаки болезни, словно те были коэффициентами в уравнении, над которым она размышляла; сострадание на её лице было только слабым отсветом тщательно контролируемых эмоций.
- Как ты себя чувствуешь? Долго сможешь выдержать без отдыха?
- Со мной все в порядке. Из-за меня останавливаться не придется.
Она села рядом и закурила, с задумчивым видом выпуская струйки дыма. Музыка из радиоприемника все так же заполняла ледяную комнату, пустая и бессмысленная, как смех идиота.
- Так как насчет супа, Лори?
- Не сейчас.
- Ты молодец, девочка моя. - Что-то в её молчании и манере поведения заставляло Эрла чувствовать себя неловко; казалось, она находилась за много миль отсюда, погруженная в собственные мысли. Он потрепал её по плечу, казавшемуся в его руках таким хрупким. - Ни слез, ни рыданий, в которые тут же ударилось бы большинство женщин, оказавшись в подобном положении.
- Все это ещё цветочки. Самое трудное впереди. Разве ты не понимаешь?
- Так он себе это и представляет.
- А другого способа нет?
- Вот об этом я и думаю, - буркнула она. - И тебе не мешает.
- Я тебя не понимаю, Лори.
- Просто подумай, вот и все. Обо мне. О себе. И ни о ком больше. Понял?
Эрл почувствовал, как непонятная дрожь пронзила все его тело.
- Мы не можем бросить Самбо, - сказал он. - Так нельзя, милая.
- Даже если речь идет о его судьбе или о нашей? О его жизни или о наших?
- Но ведь все не так, - он попытался улыбнуться. - Нет смысла во всех этих "если". Мы здесь все вместе.
- Я в этом деле только с тобой. И ни с кем больше. - Ее пальцы судорожно стиснули рукав его пиджака, а глаза теперь казались твердыми и холодными, как кусочки мрамора. - Я все бросила, чтобы приехать сюда. Я стояла вчера вечером в нашей квартире и говорила всему "Прощай". Мебель, которую я купила, холодильник, телевизор, венецианские шторы, моя работа, повышение, которое я могла получить в следующем месяце - все пропало. Я отбросила все это, ты меня слышишь? Отказалась от всего ради тебя. А не ради какого-то черномазого, которого прежде никогда в жизни не видела.