Чонхо хотел позвонить ей всю вторую половину дня, просто узнать, как у нее дела, но этот день был настолько насыщен событиями, что он просто не успел воплотить задуманное в жизнь. Как только он оказался в своей комнате, и как только До Гын отлучился по своим кратковременным делам, он уже взялся за трубку телефона, но, посмотрев на часы, отложил эту идею до утра. Он мог разбудить ее, чего совсем не хотел делать.
На следующий день все повторилось вновь. Разве что тренировки стали более серьезными и специализированными: защитники со своим тренером, нападающие – со своим. Поэтому на продолжительное время До Гын был разлучен с остальными тремя. Но и там он не пропадал. Казалось, он знает всех футболистов страны лично, а его мягкая и общительная натура с каждым могла найти общий язык.
Мин Хон и Тхэ Ву же общались по большей части между собой. Хоть они и были излишне общительными, все равно на самом деле оставались в своем собственном мирке. Да и общаться на тренировках было некогда. Если только на перерывах, что было не совсем часто.
Чонхо же выполнял то, что ему скажут, иногда добавляя что-то на свое усмотрение, что часто приходилось очень кстати. Он уже и не мог вспомнить себя без мяча, хотя когда-то гонял его только после того, как развезет все заказы, поздно ночью на школьном дворе, в одиночку. Теперь это казалось каким-то неудачным сном. Но тут…
Кто-то заехал ему мячом прямо в голову, вызвав кратковременное помутнение в глазах. Он покачнулся, но на ногах устоял.
- Прости… - К нему подбежал Ким Со Кён, рассыпавшись миллионами извинений. – Ты в порядке? Сходи в медслужбу.
Но предложение было уже бесполезно. Сотрудница медицинского обслуживания сама уже спешила через все поле, чтобы осмотреть Чонхо.
- Нет, спасибо, все в порядке… - говорил он, отводя руки сотрудницы в сторону.
- Подождите, надо вас осмотреть. Пройдемте в медпункт, пожалуйста.
Чонхо еще долго настаивал на том, что это совсем не нужно, но девушка настояла на своем, и все же пришлось сходить туда, куда она его звала.
И вот они уже оказались в маленьком помещении, пристроенном совсем недавно по случаю одного трагического инцидента три года назад. Она усадила Чонхо на стул для пациентов и начала осмотр.
- Ая, мы ведь так и не знакомы до сих пор… - мимоходом сказала она. – Меня зовут Ли А Юн, я здесь работаю недавно, буду вас сопровождать там тоже.
Чонхо помолчал недолго, прежде чем ответить.
- А меня…
- Я знаю, - весело сказала она. – Кто не знает знаменитого Ю Чонхо? Сколько пальцев?
- Три.
- Верно… - Она продолжила осмотр. – Честно признаться, я смотрела все ваши матчи. Вашей игрой я просто восхищаюсь! Только скажите, почему вы до сих пор остаетесь в J-лиге? Ведь вам уже давно пора в Европу, в Англию, например…
- Так получилось. Вы скоро закончите?
Чонхо хотел поскорее избавиться от нее. Пустые разговоры ему были чужды и неинтересны.
- Скоро-скоро. - Она немного обиделась. – Так получилось?.. – Ее лицо оказалось совсем близко к его лицу, и она чуть ли не на ухо прошептала ему: - Там живет ваша девушка?
На это Чонхо уже ничего не ответил. Он незаметно для себя сжал губы, показывая, что больше разговаривать с этой надоедливой особой не намерен.
- Я так завидую ей, - продолжала А Юн. – Или… у вас не все в порядке?
Чонхо терпеливо дождался конца осмотра, не проронив больше ни слова, кроме небольших слов благодарности напоследок. Все это время он старался даже не смотреть на нее. По окончании он ушел оттуда быстрее, чем обычно. Ее весьма недвусмысленные намеки надоедали, и в конце он уже готов был проклясть тот самый мяч, который так неудачно угодил ему в голову.
Он продолжил тренироваться, стараясь забыть обо всем только что произошедшем.
Все это время Мидори находилась в редакции или ездила фотографировать разные события или какие-то происшествия, порой брала интервью у не совсем важных персон. В свободное время она готовилась к выставке. Вечерами она выслушивала, как Коджи старается убедить их родителей в том, что Чонхо просто прекрасный человек, тихо посмеиваясь над братом. Обычно, если он дает слово, держит его до конца.
Сам Чонхо почти не звонил ей, и она старалась не отвлекать его. Она знала, что тренировки сборной – это не простые командные. Поэтому несколько раз она откладывала телефон в сторону, так и не набрав заветного номера.
- Они уже на полпути к праведному выбору, - как-то раз сказал Коджи после очередной обработки родителей. – Да и потом, матери сейчас уже совершенно безразлично, за кого ты выйдешь. Ее больше волнуют выпускные экзамены в ее классе. Ведь осталось всего ничего.
Да, это было верно, ведь их мать была учителем японского в старшей школе, и скоро класс, в котором она в этом году была к тому же классным руководителем, должен будет сдавать выпускной экзамен. В этом году подобрались на редкость ленивые семнадцатилетние оболтусы, которых было не так-то просто исправить. Да и у отца в фирме были некоторые проблемы.
- Ты так считаешь? – не верила Мидори.
- Совершенно уверен. Эй, я же твой старший брат! Ты не веришь мне?
Мидори только покачала головой, абсолютно со всем соглашаясь. Она верила брату на все… восемьдесят процентов. Остальные двадцать она оставляла про запас.
Оставалось всего несколько дней, перед тем, как поехать в Тайвань, но Мидори так и не начинала собирать вещи. То подруга позвонит, то в редакцию под утро вызовут, то еще невесть что. Многое отвлекало, и вот, как результат, она собирала вещи уже в третьем часу ночи, и это притом, что самолет уже через несколько часов, рано утром. Действовала она со скоростью молнии, но и этого не хватало – еще немного и опоздает на самолет. Но, к счастью, она успела и вот, не выспавшаяся, проголодавшаяся, потому что последний раз ела вечером, с полупустым чемоданом, она подходила к стойке регистрации. Благо, в самолете можно выспаться.
Она закрыла глаза в Японии, а открыла их уже в жарком и солнечном Тайване. И уже нужно было выходить из самолета. Она довольно быстро прошла через все, что должен проходить пассажир из другой страны и через малое количество времени оказалась за дверьми аэропорта.
Истинно прав был Танака-сан, сказав, чтобы она приехала за день до встречи. Все улочки были настолько запутаны, что она заблудилась уже через пять минут и долго себя проклинала за то, что решила сэкономить и не взяла такси. Хоть отель и был сравнительно недалеко, она еще долго не могла найти его. Настала критическая ситуация, и она решила спросить у местных жителей. Но, вот беда, здесь мало кто знал японский, корейский и того меньше. В итоге на ломаном английском, а он был действительно ломаный, потому что в последний раз она разговаривала на нем в школе, ей удалось выяснить, где находится такой-то отель.
Придя в отель, номер в котором был забронирован заранее, она буквально рухнула на постель от усталости даже не в силах пошевелить пальцем. Она пролежала в полудреме еще полтора часа, прежде чем пошевелиться. Наконец она встала и подошла к окну. Ее глазам предстал какой-то людской муравейник, все куда-то спешили, что-то делали… Центр Тайпея – очень оживленное место, за всем и не углядишь.
Вопреки обещанию больше нигде не бывать, кроме как отеля и места проведения встречи ей захотелось прогуляться. Недалеко, всего лишь в округе. Она спустилась в вестибюль, немного замешкалась, решаясь переступить порог.
- Не хотите сходить на концерт? Вот у нас рекламки есть. Как раз группа из Японии. – Администратор довольно хорошо говорила по-японски, так что Мидори все поняла.
Она подошла к стойке, чтобы взглянуть на рекламку. Только взяв в руки, уронила. «Группа Hey-yo! С единственным концертом в Тайпее», - гласила реклама. Как раз завтра… Простояв так еще немного, она, ничего не сказав администратору, быстро вышла на улицу.
Да, действительно, это был самый оживленный район города, почти центр. Забыв об этой злосчастной рекламе, она просто бродила по главной самой широкой улице, где просто невозможно было заблудиться, хотя пару раз она была близка к этому. Разные магазинчики, разные ресторанчики, разные развлекательные и торговые центры, и стоцветные фонарики сверкали всеми цветами радуги… - все это было в Тайпее сколько душе угодно и даже больше чем в Осаке, как могло показаться на первый взгляд. Еще бы, столица ведь.