Но первое, что сделал Чонхо, когда вернулся домой – это позвонил Мидори.
- Ну как?
- Пока никак… - ее усталый голос говорил о многом. – Они против. Говорят, что с корейцами связываться нельзя. А если свяжусь…
- И ничего нельзя сделать?
- Можно. Пожениться без их согласия.
- Нет, давай подождем. Пройдет немного времени, и они смирятся.
- Ты их не знаешь. Если они решили, то так и будет.
Чонхо вздохнул. Все алкогольные пары как ветром снесло. Теперь они снова вернулись к той же самой проблеме.
- Ладно, встретимся завтра вечером и все обсудим.
- Хорошо. Спокойной ночи, мой будущий муж, - рассмеявшись, сказала Мидори и отключила связь, прежде, чем Чонхо успел что-то сказать в ответ.
*хангыль – корейский алфавит
**… скоро съест куксу – корейский фразеологизм, означает, «пожениться»
По случаю близкой игры с Токио, уже через день, утренняя и вечерняя тренировки на стадионе Кинчо проходили в полной мере и нагрузке, а может, даже и в большей. Чонхо давно привык к таким нагрузкам. В какой-то мере их даже было не сравнить с теми нагрузками, что он выдерживал на стадионе в Янчхонгу. Не скажешь, что и здесь было легко, все же Высшая Лига, но работа и тренировки давались тяжелее.
В этой команде он провел уже четыре года. Ветеран Осаки, так сказать. Многое и многие сменились за это время, но сам он играл уже пятый год. С некоторыми сдружился, и продолжал дружить даже тогда, когда они переходили в другой клуб, с другими просто не разговаривал, хотя на игре это никак не отражалось. Сначала он сторонился всех, говорил мало. Да, сначала было нелегко…
Это была его пятая тренировка, и он до сих пор плохо понимал, что ему нужно делать. Тренер говорил по-японски бегло, да еще с кансайским диалектом, так что получалось не разбери-поймешь что. Единственное, что он понял, это то, что его поставили на место правого нападающего. Приходилось импровизировать. Переводчика на корейский они не держали, потому что подразумевалось, что более менее образованные корейцы должны знать японский. Ему не повезло.
Он жил в одном из самых дешевых хостелов первое время, но и на это денег хватало с трудом. Обо всем этом он ей не говорил. Не хотел расстраивать.
- Что, совсем с языком плохо? – как-то раз услышал Чонхо. Это было дней через шесть после начала
Чонхо обернулся, удивленно уставившись на высоченного парня в кепке и в футболке, хотя в тот день было довольно холодно. Но самое удивительное – он отчетливо понял каждое слово, и не сразу догадался, что парень этот говорил на его родном языке.
Был ветреный и пасмурный день. В такие дни на Кинчо было как-то совсем безрадостно. Тренировка только начиналась. Некоторые еще не подошли.
- У меня тоже первое время трудности были с языком, хотя в университете Донггук учил японский.
- Ты из Сеула? - наконец опомнился Чонхо.
Когда-то он несколько раз отвозил в Донггук немаленькие заказы продовольствия.
- Да, оттуда. Я смотрю, судя по говору, ты тоже оттуда? Хотя, что я спрашиваю, - прервал он сам себя, - сеулец другого сеульца увидит за тысячу ли.
Чонхо продолжал спокойно смотреть на него, не выражая никаких эмоций, хотя где-то внутри чувствовал неподдельный интерес.
- Ким Чжун Хён, - представился он и протянул руку.
Чонхо еще смотрел на протянутую руку пару секунд, потом пожал ее.
- Ю Чонхо, - ответил он все тем же холодным голосом, даже несмотря на то, что наконец после довольно долгого времени встретил соотечественника.
- Будем знакомы, - Чжун Хён улыбнулся. – А то я тут уже заскучал. Я здесь играю год, но на поле выходил всего три раза…
Так и завязалось знакомство двух людей с противоположных концов поля, которое потом переросло в дружбу. Чжун Хён помогал на поле в неясностях языка (Мидори всерьез взялась обучать его вечерами, как только узнала, что он приехал сюда надолго). Мало-помалу они начали восходить на вершину футбольного Олимпа. Чжун Хён спустя некоторое время стал основным вратарем, хотя первый номер так и остался за Такедой, а Чонхо все чаще выходил в стартовом составе, выступая уже не за правого нападающего, а за центрального.
Да, сейчас совершенно не то, что было пять лет назад. Все тот же старый добрый Кинчо, все тот же Чжун Хён, все тот же бессменный капитан Фуджимото. Иногда с трибун им даже вывешивали баннер, написанный хангылем. Чжун Хён считал это своей особенной заслугой. Чонхо мало обращал внимание на это, хотя где-то совсем внутри, глубоко в сердце становилось чуточку теплее.
Тренировка сегодня была ненамного труднее предыдущих. Может, еще и увеличена по времени, но не более того. Чонхо отсчитывал минуты до конца, поэтому был сегодня несколько рассеян. Может, поэтому его вновь сместили вправо, отдав почетное место центрального нападающего Нагаи. Впрочем, Чонхо не возражал. Его больше устраивала эта позиция. Не то, чтобы они дружили, но общались часто. Все-таки их позиции были довольно близки друг к другу. И все же больше он общался с Катани, хотя тот был атакующим полузащитником.
Да, с ним он общался больше. Не потому, что тот был очень общительным, но просто было совпадение интересов, хотя Чонхо был старше его на один год. Когда он пришел в команду, его еще не было. Как выяснилось потом, он был в аренде. Не все в их отношениях было гладко, но потом они разговорились, начав со спора.
Закончился матч, где Чонхо пробыл все время игры на поле. И это был один из первых матчей Катани по возвращении из аренды.
- Думаю, лучше было пройти дриблингом, а не лезть напрямую, - вдруг сказал Катани Чонхо, когда они переодевались в раздевалке.
- Как смог, так и сделал, - ответил Чонхо. – Гол-то все равно забил.
- Но можно было сделать это красиво. А ты…
- Так и будешь меня критиковать?
- А что, не имею права? И потом, ты мог бы обойти левого защитника, а не врезаться в него. Тогда бы не получил желтую карточку.
- А сам-то… Кривлялся от падения, притворялся, что больно, да так долго, что тоже чуть карточку не схлопотал.
- А ты совсем не замечал, как я тебе пытался сказать, чтоб ты мяч принял…
Но сейчас они хорошо общались. Если не сказать – дружили.
Вот только это все не важно. Пусть его даже не поставят в стартовом составе, но он должен поговорить с ней как можно скорее. Солнце клонилось к закату и после еще нескольких отработок рядовых пасов, потому что на большее уже не способны, их наконец отпустили с поля.
Перекинувшись парой фраз с Ким Чжун Хёном и замечанием Ку Сун Юну, который по праву считал его своим хёном*, он ушел, идя так быстро, что около мотоцикла оказался в мгновение ока. Во-первых, потому что спешил поскорее встретиться с Мидори, которая уже должна была ждать его в их обычном кафе для таких вот встреч, во-вторых, потому что за последние полчаса ему жутко надоели взгляды украдкой в его сторону. За полдня слухи о его предполагаемой женитьбе расползлись с невообразимой скоростью. Мотоцикл был в таких случаях ему верным другом. Как в старые времена тот старый, черный, потрепанный. С ним он преодолел не одну сотню ли. С этим еще больше. Этот мотоцикл утешал его в трудные дни, не давал упасть духом, подставляя свой верный руль, поддаваясь на каждое движение твердой руки.
Она ждала его, как всегда, допивая стакан свежевыжатого яблочного сока и изредка окидывая небольшой зал усталым взглядом. Это было их кафе, они всегда заходили сюда, чтобы встретиться. Маленькое помещение, недорогая и не совсем изысканная еда, но оно им обоим нравилось. Может быть, из-за вида из окна, выходящего прямо на оживленную дорогу, может быть, из-за того вкусного рамена, что подавали здесь, может быть из-за чего-то еще.
- Прости, я опять опоздал, - сказал он, только подойдя к ней и усевшись напротив.
- Ничего, все нормально, - ответила она. – Все в порядке.