— Стойте!
Таинственная незнакомка, ловко прыгая с камня на камень, помчалась к откосу. И хотя она бежала легко и быстро, Антонио оказался проворнее ее. У самого откоса он настиг беглянку.
Антонио схватил девушку за руку, потянул к себе, и она чуть не упала в его объятия.
— Тереза!
Девушка ничего не ответила. Она вся дрожала, в глазах ее светился испуг. Краска смущения заливала лицо.
«Видно, я помешал любовному свиданию. Но где же Феличе? В хорошем положении я очутился! Какое мне дело, где и с кем она встречается по ночам?»
— Простите, синьорина, я ухожу.
Тереза пристально взглянула на Антонио, и легкая улыбка тронула ее губы.
— Ой, как вы меня напугали, дон Антонио!
Она убрала непокорную прядь волос со лба и прижала руку к сердцу.
— Извините, пожалуйста. Вы одни?
Какой же он глупец! Разве она скажет правду?
— Да.
«Хотя, если бы Феличе был рядом, он бы давно выскочил из своего укрытия и набросился на меня. Значит, мы здесь вдвоем, да еще ночью. Если нас кто-нибудь заметит, сплетням и пересудам не будет конца».
— Хотите, я вас провожу до дома?
— Нет, нет! Если нас увидят вместе…
Да, она права. Они посмотрели друг на друга и весело рассмеялись.
— Тогда почему бы нам не присесть на минутку и не побеседовать? — говорит Антонио.
— Это еще опасней. А впрочем, наоборот — тогда нас никто не увидит.
Он и не подозревал, что Тереза может такое сказать. Верно, темнота придала ей храбрости. Она села на камень, а он устроился рядышком.
— Позвольте, Тереза, задать вам нескромный вопрос. Что вы здесь делали в такое позднее время?
— Если вам сказать, вы потом надо мной всю жизнь смеяться будете.
— Почему?
— Я пробовала эхо. Так это называется?
Антонио даже онемел от изумления, слова не мог в ответ вымолвить. Не может быть! Да нет, она же сама сказала. Как это хорошо, просто чудесно!
— Сальваторе рассказал мне про эхо. Вот мне и захотелось самой проверить, правда ли это, но днем трудно свободную минуту выбрать, всякие домашние дела, и потом…
— Что — потом?
— Смешно как-то бежать днем к реке проверять эхо. Так только ребятишки делают.
— Эхо не одни ребята любят. В Италии есть места, куда специально приезжают туристы послушать знаменитое эхо.
— Знаменитое?
— Да. К примеру, неподалеку от Милана во дворе старинной виллы Симоне́тта эхо звучит пять-шесть раз.
— А как это получается?
— Там стоят рядом две стены, они и усиливают эхо.
Антонио отвечает почти механически, а сам не сводит глаз с Терезы. «Как удивительно она красива, а если еще и умна, я пропал».
— Теперь понятно. Вот бы и мне послушать это знаменитое эхо. И виллу бы посмотреть. Она красивая?
— Да, очень.
— А знаете, пойди я сюда днем, меня бы в селе на смех подняли.
— Да.
— Многие до сих пор верят сказке про Николо-барабанщика.
Тереза смотрит на меня. Ей хочется понять, угадать по выражению моего лица, не думаю ли я, что и она верит этой басне. Но мне сейчас не до этого. Так приятно сидеть с нею рядом и глядеть на нее! Мои губы почти касаются ее щеки.
— Сальваторе учит меня читать и писать.
Она говорит тихо, не решаясь больше поднять глаза. «О боже, еще немного, и я не выдержу. Обниму ее и поцелую».
Тереза потупилась. Лицо ее внезапно стало грустным. Веселого оживления как не бывало. Она подняла камешек и бросила его вниз. Камешек прошуршал по песку и затих. Бросила второй, третий, потом сказала:
— Вы обручены, дон Антонио?
Она с чисто женской хитростью старается казаться равнодушной. Сказать ей правду или нет?
— А тебя это волнует?
— Говорят, у вас в Матере невеста?
Конечно, нехорошо ее дразнить, но Кармела Петроне наверняка все ей рассказала. Она-то отлично знает, что у него нет никакой невесты. Но Тереза хочет услышать это от него.
— Все это неправда. У меня нет никакой невесты.
Она улыбается, а чтобы он не увидел ее радостной улыбки, поворачивается к нему в профиль.
— Мне пора, уже поздно.
Она привстает. Он берет ее за руку и усаживает рядом.
— Тереза. Но ведь ты-то обручена.
Он держит ее в объятиях и крепко целует, не дожидаясь ответа.
— Не нужен он мне.
Феличе отвергнут, но и Антонио нет спасения.
РОККИНО
«Роккино! Где ты? Рокки-и-но! A-а, вот он, мой зайчишка. Ты что, спал? Поди сюда, смотри, что я тебе принес? Ягод! Ведь ты их любишь, Роккино? А теперь вылезай из пещеры, подыши свежим воздухом. Как ты растолстел! Здорово тебе живется, прямо как барону! Какая у тебя шерстка гладкая и теплая!.. Да не щекочи ты меня усами, Роккино! Смотри, солнышко светит, и все кругом твое, ты лесной царь: все звери должны прийти и поклониться тебе. Ты самый красивый… А зачем ты кору жуешь? Она жесткая, больно себе сделаешь. Вот упрямец, все жует и жует! Где это видано, чтобы кору ели?»