— Кармела, перестань подсказывать, а то Вито ничему не научится.
— Ладно, Сальваторе, но потом ты и меня проверь.
— Хорошо, Кармела. Только ты свою малышку унеси, а то у меня от ее крика голова раскалывается.
— Но я из другой комнаты вас не услышу, а так я вместе с Вито могу готовиться. Мария, возьми покачай Розу, да смотри не урони.
Во всех домах Монте Бруно царят растерянность и беспокойство.
— А, это ты, Рафаэле? Входи. Ну как, кончил пахать?
— Да, Вито. Ну, какие новости?
— Твоя тетрадь в полном порядке, смотри сам.
— Подожди, боюсь до нее дотрагиваться, надо сначала руки помыть. Кармела, дай мне воды.
— Ты прямо к нам пришел?
— А как же. Думаешь, мне приятно будет, если дон Антонио опозорится?
— Молодец! Знаешь, учеников-то не Хватает. В народной школе должно быть не меньше двенадцати, а нас всего десять.
— Можно для счета моего отца привести; посадим его в дальнем углу.
— А если инспектор как раз его и спросит?
— Тогда не знаю, Кармела.
— Это ты хорошо придумал, Рафаэле. Но захочет ли отец прийти?
— Пообещаем пару стаканчиков вина, тогда он непременно придет.
— Верно.
— Мне сейчас некогда, Рафаэле, а вот Тереза ему пирожков напечет. Да таких вкусных, что пальчики оближешь, старики ведь любят поесть.
— Это ты, Кармела, точно угадала.
— Ну, я пошла к Терезе. Не знаешь, Сальваторе тоже домой пошел?
— Надо думать, да.
— Кармела, скажи Терезе — пусть и она завтра на экзамен приходит. Тогда нас будет ровно двенадцать.
— Я скажу, Вито, но…
— Понятно, понятно, все равно скажи.
Кармела вышла и осторожно прикрыла за собой дверь.
— Можно?
— Входи, входи, Кармела. Как поживаешь, Кармела?
— Что с тобой, Тереза? Отчего ты такая хмурая?
— Ой, Кармела, и не спрашивай! Горе мне, горе! Феличе так меня ругал, так топал ногами, а его отец только смотрел и головой кивал.
— С чего это они вдруг на тебя накинулись?
— Они за мной шпионили и как-то увидели с Антонио.
— Это, наверно, Булыжник постарался. Но тебе-то какое до них дело?
— По правде, мне все равно, я сама хотела им обо всем рассказать по-хорошему. А потом бы уехала на несколько дней в Пистиччи к тете, пока они не успокоятся.
— Ты уже взрослая, Тереза, и можешь поступать как тебе вздумается.
— Жаль, что это как раз перед экзаменами случилось. Дону Антонио тоже неприятно будет. Феличе кричал, что я слово нарушила. А уж как они с отцом меня честили, и передать не могу.
— Не кручинься зря. Моя мать говорила, если хочешь быть красивой, будь счастливой. Не порть себе кровь понапрасну. Держись своего решения, и все уладится.
— Это так, но знаешь, Коланджело люди злые, они способны завтра учинить дону Антонио какую-нибудь пакость, лишь бы опозорить его перед инспектором. Что мне делать, Кармела?
— Пока помалкивай и ничего не говори дону Антонио. А завтра, когда школьный инспектор уедет, посоветуешься с ним, как тебе поступить. Если тебе что нужно будет, то мы с Вито всегда рады помочь. Как-никак соседи.
— Спасибо, Кармела. Не будь вас, плохо бы мне после смерти дедушки пришлось.
— Э, перестань, а то я забуду, зачем пришла. Завтра нас в школе должно быть не меньше двенадцати; двух не хватает. Мы старика де Систо приведем. Задобри его, сделай ему пирожки.
— Хорошо. Сейчас тесто поставлю.
— Смотри ты тоже завтра приходи.
— Я?
— Да, Тереза. Ты молодчина. Сначала с братом занималась, а потом и дон Антонио тебе помог. Ведь правда, Тереза?
— У тебя, Кармела, девять детей на руках, а тебе и горя мало.
— Э, тому, кто хочет поумнеть, и дети не помеха. Ну, будь здорова, Тереза, и завтра непременно приходи в школу.
— А что Антонио скажет?
— Он только рад будет. Ну, до завтра.
— До завтра, Кармела.
И вот наступило это завтра.
— Смотрите, ребята с экзаменов идут, из дома дона Антонио возвращаются.
— Ну, как прошли экзамены, Аннунциата?
— Хорошо. А ты, папа, готов?
— Вот никак галстук не завяжу, дочка. А уж до чего он мне горло сдавил! Спросят меня — а я рта раскрыть не смогу.
— Это только так кажется. Ну, что ты ответишь, когда учитель скажет: «Джулио Лоренцо»?
— Здесь.
— Правильно. А теперь мы с Джованни проводим тебя до школы.
— Наконец-то ты пришел, Джулио! А я боялся, ты опоздаешь.
— Эх, Вито, не по себе мне что-то.
— Чего бояться-то? Мы ведь в школе для неграмотных учимся. Не как Джованни и Аннунциата. Они уж в третий класс перешли. Счастливчик ты, Джулио: у тебя и сын и дочка хорошо учатся. А у меня один сын, так и тот экзамен не сдал.