– Как дела, Стелла? – вместо этого спрашиваю я. Я вижу, что мой вопрос ее удивил. Конечно, я с ней редко болтаю.
– Ну, вроде нормально. Доктор Стивенс так говорит.
– А что ты сама думаешь?
Она пожимает плечами. Я смотрю на Льюиса и мне радостно. Радостно, что он здесь с нами, вылез, как медведь из своей берлоги.
– Я видел тебя в окно, – Льюис прищуривается. – Не хочешь рассказать о своем парне?
– Нееет! Нет у меня никакого парня!
Я вижу, как Стелла напряглась. Для нее это больная тема. В прошлом месяце она рассталась со своим бойфрендом. Вернее, это он ее бросил. По телефону. Что может быть хуже, когда тебя бросают по телефону? Не думайте, что это Стелла рассказала мне. Я узнала об этом от Руби. Она очень сильно за всех нас переживает.
– Ладно. Я пошел.
Льюис встает с дивана, и я перехватываю его руку.
– Стой! Прости, что повысила голос. Посиди еще с нами. Джейк уехал, и все такое…
Льюис замирает, и возвращается назад, садится на диван.
– Если нет Джейка, может быть мы со Стеллой можем быть твоей жилеткой?
Я взвешиваю все «за» и «против». Джейк был хорошим другом. Вернее, не так. Он есть и остается моим другом. Но он так ни разу и не позвонил с момента отъезда. Я не сильно волнуюсь за него, потому что такой, как Джейк нигде не пропадет. Но всё же, я скучаю.
– Мир вокруг убивает меня. Ты понимаешь, что происходит? Льюис, ты видел меня в окне. Сегодня ты вышел из палаты. Сколько ты не выходил?
– Месяц, – не задумываясь, отвечает он.
– Месяц, – повторяю я грустно. – Целый месяц. За месяц я пью восемьсот таблеток. Шестьдесят четыре укола в месяц. И бесконечные повторяющиеся дни. Мой отец верит в лучшее. А я больше нет. Это гложет меня, Льюис. Я на самом краю.
Стела встала и подошла ко мне, сев рядом.
– Ты права. Это всё хрень. Но ты помнишь мальчика, о котором нам рассказывала Руби. Его привезли сюда работники соц. опеки. У него никого не было, Дина. Помнишь, как мы приходили к нему каждый день. Как Руби нас тайком приводила в его палату.
Я киваю, и воспоминания всплывают в моей голове. Слезы катятся, и я даже не хочу прекращать. Словно это слезы исповеди. Никто не хочет чувствовать себя одиноким. Никто не хочет чувствовать, как боль в душе и депрессия, страшный зверь, заползают в твою душу и хотят поселиться в ней навсегда. Мне шестнадцать. Господи, мне всего шестнадцать. Я словно воин, обученный сражаться с моей болезнью. Я никогда не просила столько испытаний. Мне бы очень сейчас хотелось встретится с мамой. Знает ли она, как мне сложно? Понимает ли, через что я прохожу?
Мама, я обращаюсь сейчас к тебе. Я помню твои мягкие руки, ты сжимала меня в своих объятьях. Так крепко, как будто боялась отпустить. Мама, мне жаль, что тебе пришлось покинуть наш дом. Мне хочется думать, что ты иногда вспоминаешь меня. Мне хочется верить, что в твоем сердце есть хоть немного любви для меня. В этой больнице я видела много детей, слишком много детей без мамы. Я знаю, что это такое. Быть брошенной родной матерью. Мне хочется, чтоб у меня был еще один шанс. Или еще одна жизнь. И тогда я смогу сказать, что я люблю тебя.
Майк
14
Я лежу на кровати, накрывшись одеялом с головой. Когда мои родители вернулись домой, мать прошла мимо, как будто меня не существует. Папа просто посмотрел на меня, но ничего не сказал. Я снова их разочаровал. Я лежал и думал, что, наверное, они хотели, чтобы это я заболел. Не Патрис. Такая маленькая, хрупкая, послушная девочка. А именно я. Бестолковый и безответственны разгильдяй.
Мне сложно их было понять. Несмотря на всю эту трагедию, мне также и хотелось жить на полную катушку. Я – подросток. Чего они ещё ожидали? Я мог бы слыть для них отъявленным эгоистом. Но я и не был взрослым.
А еще я вспоминал ту девушку, Дину. Она хотела казаться сильной, но я видел, что она прячет свои страхи. Но больше всего мне хотелось еще раз ее увидеть. Может быть во второй раз все сложится по-другому?
Я встал с постели и открыл ноутбук. Взглянув на часы внизу экрана, я задумался. Затем открыл скайп и нажал на кнопку звонок. Заставка с цветами н заставила себя долго ждать.
– Привет! Есть идеи для дня Благодарения?
День Благодарения! Она что думает, что я сплю и вижу, как бы собрать много идей для больницы?
– Хей! Я звоню по поводу Дины.
Заставка с цветами молчит, и я тоже молчу.
– Ты еще там?
– Майк, в школе все девчонки улетели в космос?
Шутки у нее так себе.
– Зачем она тебе?
Риск, что Лил проболтается Дине о моих чувствах, велик. Но я захожу издалека.