– Майк, доброе утро!
Возможно, я преувеличиваю, но теперь, когда есть шанс спасти Патрис не без моей помощи, мама так ласкова со мной, даже чересчур.
– Привет, мам!
– Я приготовила оладьи, твои любимые!
– Эмм… Мне нужно бежать в школу, с утра контрольная, – я несу бред. Никакой контрольной у меня нет. Просто этот дом сжимает меня, как будто готов сожрать.
Я выскакиваю из дома и быстрым шагом иду по улице. Да, моя мать раньше никогда не была так ласкова со мной. Всё ее внимание принадлежало сестренке. Я никогда не был против такого расклада. Патрис своей непосредственностью могла зачаровать любого члена семьи. Если мама решила подкупить меня своим добродушием, только ради того, чтобы я согласился, значит она слишком плохо меня знала. Мое желанное «да» уже вчера сидело в моей голове, просто я не мог произнести его вслух от неожиданности.
Занятия длились бесконечно долго. Билл в школе отсутствовал, и меня это немного беспокоило. Какие бы не были проблемы у него в семье, он никогда не пропускал школу. Наверное, это единственное место было для него отдушиной от семейных неурядиц.
Кода я вышел из школы, я намеревался заскочить к Биллу. Но, увидев, как Лил проходит с группой девчонок, резко передумал. Я пересек дорогу и направился прямиком к больничному комплексу. Я знал, что Патрис пока запрещены посещения. Она будет проходить всевозможные анализы на подготовку к операции.
Я твёрдым и уверенным шагом шел к Дине. Я хотел поделиться с ней своими страхами. Я не мог рассказать этого Биллу, он бы не смог понять меня. Он в любом случае принял мою сторону, а я хотел взгляд со стороны человека, который сам через это проходит. Конечно, это нечестно просить помощи у той, которая сама себя спасти не может. Да, жестоко! Но жизнь вообще жестокая стерва. Она крутит тобой, как заправский фокусник. Жизнь постоянно что-то у тебя забирает, обещая взамен вернуть больше. Но это всего лишь жалкие уловки, чтобы ободрать тебя до липки.
Гнев, который бушевал во мне, начал обостряться. Меня что-то бесило, накаляло, и я и сам не мог объяснить своих ощущений. Я шел дальше, призывая мысленно себя успокоиться. Печально, если я заявлюсь к девушке, которая мне симпатична, со своим дурацким негативом. Если сейчас всё испорчу, второго шанса точно не будет.
Я прохожу мимо скверика у больницы, и замечаю рыжую копну волос. Дина! Немножко огибаю пару скамеек, и решительно направляюсь в ее сторону. Я слишком поздно замечаю, что она не одна. Рядом с ней мужчина в возрасте, высокого роста. Он обнимает ее за плечи, а она плачет. Пытаюсь проскользнуть незамеченным, но Дина поднимает голову, и я останавливаюсь, как вкопанный.
– Майк!?
Ее слезы блестят на солнце, словно алмазы, рассыпавшиеся на её лице. Мужчина рядом с ней смотрит на меня вопросительно. Присмотревшись к нему, я замечаю некоторое сходство.
– Привет, Дина! – я подхожу ближе. Чувствую себя придурком, оттого, что нарушил их беседу и оттого, что не знаю, как обратиться к тому мужчине. – Здравствуйте, я Майк Лорчер. Мы с Диной когда-то учились на одном факультете.
Брякаю последнее предложение, и ощущаю себя еще большим придурком. Мужчина встает и протягивает руку:
– Сэм. Я отец Дины.
А, значит я всё правильно понял. Между ними было небольшое сходство, хотя отец Дины был более смуглее и у него были темные волосы.
– Мне пора, милая.
Немного отвожу взгляд, чтобы дать им проститься. Я как будто чёртов вуайерист, подсматривающий за людьми. Отец Дины кивает мне, и я отвечаю ему тем же. Я присаживаюсь на скамейку, глядя себе под ноги. Что со мной? Когда я шел сюда, я был таким смелым. А сейчас я как шарик, сдувшийся, потерянный шарик.
– Ты в порядке? – я не мог не спросить, хотя бы потому что видел её слёзы.
– Я не хочу об этом говорить, – она достаточна резка со мной. Но я начинаю подозревать, что это из-за меня. И тогда мой настрой падает ниже, чем просто ноль.
– Дина, я..
– Прости меня, Майк. Мне жаль, что тогда мы не успели пообщаться. И если честно, я тогда была не в лучшем настроении для бесед.
Вот как! Своим сожалением она вообще выбила у меня почву из-под ног. Не знаю, что ей ответить. Да, хорошо, я тебя прощаю? Или нет, я не прощаю, но мы можем дальше общаться? Она молчит, и я тоже молчу снова. Наитупейшая ситуация!
Внезапно я вскакиваю со скамейки, и становлюсь напротив нее, чтобы видеть ее лицо. Мой горячный порыв меня пугает и в то же время я чувствую себя, как на гребне высокой волны. Сейчас или никогда!