- И зачем же тогда ты звонил ей сейчас?- сиплым голосом, интересуюсь я.
- Она всегда рада слышать меня. Друзья детства так быстро не забываются.- Я сразу же вспоминаю Делли и ничего не могу сказать против, пусть внутри чувствую невероятную злость на Хоторна. Предательство и отчасти даже ложь. Хотя я и не вправе осуждать его. Сам же пытался убить Китнисс, пусть и не по своей воле.
- Не вернёшься в двенадцатый,- скорее риторически, произношу я.
- Нет,- эхом отзывается тот.
Видимо, теперь я начинаю вспоминать, за что недолюбливал «кузена» Китнисс. Даже сейчас меня в дрожь бросает об одной мысли, что после всего случившегося, он сможет как ни в чём не бывало целовать Китнисс, любить её, при этом всю жизнь проведя во лжи.
Не задумываюсь, я тут же бросаю телефонную трубку, когда за спиной слышу тихие шаги Китнисс.
«Удачи, Гейл».
Вот так мы закончили этот последний разговор.
Искренняя, лишь слегка натянутая улыбка трогает губы, когда я вижу девушку, спускающуюся по лестнице. Одной рукой она прижимает к себе оставшуюся небольшую стопку книг, а другой с внимательным видом листает какой-то очередной альбом. Почувствовав на себе мой взгляд, она отрывает глаза от чтения, поднимает голову и хмурится.
- Почему ты повесил трубку?- непонимающе спрашивает она.
Я заминаюсь всего на секунду.
- Доктор не хотел тебя отвлекать, поэтому сказал, что перезвонит позже.
Ненавижу ей врать.
Девушка коротко кивает, захлопывает книгу, которую рассматривала всего пару секунд назад и не торопясь подходит к окну, как и обещала.
В тот же миг её губы трогает задорная улыбка и Китнисс приветственно машет рукой. Видимо, Хеймитч всё-таки заметил её.
Я же в это время делаю пару глубоких вдохов, неотрывно глядя на телефон и про себя молясь о том, чтобы Гейл не был настолько глуп, собираясь перезванивать.
P.S.(конечно, куда уж без него) В общем, заранее прошу прощения, что так долго писала такую довольно-таки небольшую главу, но я, со своим везением, умудрилась заболеть даже летом)( Так, что Вы уж не сердитесь слишком:3
========== 24. ==========
Чувства – одна из самых ярких и неотъемлемых частей человека. Устойчивые эмоциональные переживания, возникающие в процессе отношений с окружающим миром. Формы чувств бывают разные, а так же желанные и нежеланные их обладателем.
На улицах Дистрикта стоит настоящее предновогоднее настроение. Оно прямо-таки витает в воздухе и вместе с большими снежными хлопьями опускается на землю, хочешь-не хочешь, окутывая всех жителей двенадцатого.
Невдалеке, за Деревней Победителей, слышится радостный смех детей, отдалённый шум запущенных салютов, то и дело окрашивающих тёмное вечернее небо в яркие цвета. Шум толпы, в ожидании долгожданного праздника - первого счастливого праздника за все упущенные годы.
Я не решаюсь окончательно выйти из дома, застыв в дверном проёме и поглощенный всем этим, а поражённая улыбка так и не сходит с лица.
В соседних окнах тоже гостеприимно горит свет, а из дома Хеймитча так вообще доносится громко играющая музыка.
Качаю головой и не торопясь миную злосчастные ступени крыльца.
У нас здесь тоже есть своя, слегка не похожая на традиционную, атмосфера праздника. Но для всех так будет привычнее. Салли с внучкой тоже обещала прийти, так что Новый год предстоит отмечать всем сбором.
Пару раз стучу в дверь, прекрасно понимая, что преспокойно и легко мог бы зайти без предупреждения. Проходит всего пару секунд, прежде чем дверь передо мной открывает Китнисс.
Привычную поношенную одежду сейчас заменяет кремовое платье по колено. Коса исчезла, а вместо неё на оголённые плечи ложатся лёгкие кудри тёмных волос. На её лице играет улыбка – не простая довольная, а по-настоящему счастливая. Я с удивлением узнаю в этой девушке прежнюю Китнисс, зябко кутающуюся в домашний персиковый свитер, небрежно накинутый ей на плечи поверх выходного платья.
Ошеломлённо гляжу на неё, словно вижу впервые (хотя отчасти так и есть, ведь никогда ранее я не наблюдал Китнисс такой добровольно) и совсем не боюсь быть пойманным за подглядывание.
- Я рада, что ты пришёл. С наступающим,- приветливо начинает она и отходит чуть в сторону, позволяя мне войти в дом.
- С наступающим,- эхом отзываюсь я, и чуть помедлив, добавляю,- ты потрясающе выглядишь.
- Спасибо,- смущённая моим словам, лепечет Китнисс. Девушка до сих пор не привыкла слышать комплименты в свой адрес, хотя я всегда прекрасно понимал, что ей это нравится.
Миную порог её дома и небольшой коридор, в котором над главным входом замечаю праздничный венок из еловых веток и бусин.
Из гостиной доносится приглушённый звук играющего телевизора. Капитолий продолжает оставаться Капитолием, и даже простые телевизионные программы в честь главного праздника отменять никто не собирается.
На кухне то и дело звякает посуда и доносится шум льющейся воды. Значит Сальная Сей уже здесь. Туда мы и идём. У плиты как раз суетится женщина, и даже поначалу не замечает нас. У стола же, я вижу девочку лет десяти, не больше. Уже в таком возрасте она вовсю помогает на кухне. В отличие от своей бабушки, девчушка как раз нас замечает и начинает смущённо улыбаться.
- Кассандра, познакомься, это Пит,- говорит Китнисс. Она стягивает с плеч свитер, попутно вешает его на спинку одного из стульев и присаживается на корточки рядом с девочкой. Та с интересом разглядывает меня своими серо-голубыми глазами и делает неуверенный шаг навстречу.
- Кэсси,- поправляет она и по-детски деловито протягивает мне руку.
- Приятно познакомиться, Кэсси,- улыбаюсь я, взаимно пожимая её небольшую ладошку.
- А, Пит, ты вовремя. Можешь помочь со столом в гостиной? А то чёрт знает, когда этот Хеймитч соизволит прийти,- Сей пытает говорить сердито, но в её голосе я точно улавливаю нотки веселья.
- Да, конечно,- с готовностью отвечаю я.
- Вот и славно, Китнисс всё тебе расскажет, а мы пока будем на кухне.
Моя «сопровождающая» согласно кивает и за руку уводит меня в гостиную.
***
Кое-как, совместными мучениями нам всё-таки удалось поставить этот стол. А Хеймитч решил прийти как раз в тот момент, когда всё было почти готово.
Небрежно прошествовав в гостиную, он ухмыльнулся и с шумом поставил две очередные бутылки спиртного (одна из которых как всегда была полна лишь наполовину) на деревянную поверхность стола.
- Какие молодцы, быстро же справляетесь без меня.
Мы одновременно зло посмотрели на ментора, а тот лишь рукой махнул и прошествовал на кухню с неясным бормотанием о чём-то вроде доброго светлого праздника и какого-то крайнего случая.
Пришлось пройти ещё какому-то времени, прежде чем мы все смогли оказаться в гостиной.
На часах в тот момент было уже за десять.
Китнисс устроилась по соседству со мной, а Хеймитч в самом начале стола. Место рядом с Салли, сидящей напротив, пустовало. Спокойно сидеть за столом для неугомонной Кэсси было за пределами возможного. От ёлки она могла отойти только на пару секунд и то для того, чтобы перехватить что-нибудь вкусное со стола.
Времени для скуки никто не находил. Хеймитч то и дело рассказывал какие-то истории в своём духе. Мы вспоминали всё хорошее, плохое, случившееся в убывающем знаменательном для Панема году. Радовались и в каких-то моментах грустили одновременно. Я опускаю глаза и замечаю почти незаметно трясущиеся руки Китнисс, когда речь заходит о погибших близких. Ободряюще сжимаю её ладонь, и девушка в точности повторяет моё действие. Наши взгляды встречаются, и в её серых глазах я улавливаю проблеск надежды и спокойствия.
Всё кажется настолько привычным, обыденным, правильным, что я начинаю привыкать к шуму запущенных салютов и петард за окном, к приглушённой игре новогодних телевизионных передач, к громким восклицаниям Хеймитча и смеху Сальной Сей над его неординарными суждениями и историями, к радостной Кэсси, сидящей у ёлки в самом предвкушении заветного часа, к Лютику, всеми способами старающемуся отгородиться от бесконечного шума, к лёгкой улыбке Китнисс – самой счастливой и невероятной улыбке в мире. Ведь она всегда улыбалась мне с такой добротой и доверием, что сердце трепетало и грозилось выпорхнуть из груди.