Ольга Волошина
Завтра снова будет утро
Концерт добровольной производственной самодеятельности неожиданно удался. Трогательные песенки блондинки Наты Лукьяновой вызвали шквал оваций. Не оттого, что вокал был хорош – неотразима была исполнительница. Сцена из третьего акта «Ромео и Джульетты» вызвала поток слёз у женщин. А сама юная «Джульетта» с короткой стрижкой, едва закончив последнюю реплику: «Впусти же день, окно, – а жизнь возьми» – разразилась самыми настоящими слезами. Публика от восторга взвыла, затопала ногами. (Перевод Т. Л. Щепкиной-Куперник).
Лиля в пёстрой цыганской юбке и дюжине браслетов ждала за кулисами – следующим номером был её танец.
Вот и её номер объявил самодеятельный конферансье хорошо поставленным голосом:
– Цыганский танец. Исполняет Лилия Андреева, музыкальное сопровождение – гитарное трио «Лос гитанос».
В полной тишине Лиля выбежала на сцену и замерла на самом её краю, выставив вперед ногу и эффектно сомкнув над головой чуть согнутые руки, звякнув при этом всеми браслетами разом. Перед первым жалобным гитарным аккордом успела заметить несколько пар внимательных глаз из ближних зрительских кресел. И целых десять стремительных минут ничего, кроме трепетных звуков гитарных струн, мелькания яркого шарфа и тонких рук в браслетах и блестках, не существовало ни для танцующей девушки, ни для устремлённых на неё из зала взглядов. С последними звуками музыки танцовщица уронила руки и застыла, ожидая реакции зрителей.
Лиля переждала долгую волну аплодисментов, затем подошла и микрофону и неожиданно для самой себя запела низким от волнения голосом:
– «Что-то грустно, взять гитару,
Да спеть песню про любовь,
Иль поехать лучше к Яру…»
На третьей строчке вступили гитары сбитых с толку музыкантов трио.
К последнему куплету голос певицы окреп, и гитаристы были в ударе. Заключительная фраза утонула в аплодисментах, Лиля прижала руки к груди и убежала за кулисы.
– Возвращайся и раскланяйся в ответ на такие восторги, – зашипел на нее инженер Николай Степанович, вошедший в роль концертного распорядителя. – Как раз дашь время квартету «Красотки кабаре» подготовиться к выходу.
Лиля покорно вернулась на сцену, готовая выслушать нестройные жидкие аплодисменты, настроенных на продолжение программы зрителей, и с удивлением увидела полетевшие из зала цветы – немного скромных букетиков, парочка дежурных роз. И вдруг на сцену с разбега легко взобрался молодой человек в тёмном свитере и решительно двинул в неё охапкой ярких пионов. Парень пробормотал что-то неразборчивое, в общем шуме девушка не разобрала. Но голубые глаза, светлые непослушные пряди волос, крупные ладони с длинными пальцами – запомнила. Уже в крошечной гримерной-гардеробной всё никак не могла решиться выпустить из рук подаренный букет, словно боялась, что он исчезнет.
**
Возле общежития Лиля наткнулась на дарителя букета.
– Позвольте представиться: Олег Мироненко, – «поклонник» протянул большую узкую ладонь. – А вас я уже знаю – Лилия Андреева, будущая звезда большой сцены. Или нет?
– Точно нет. А вы цветы заранее приготовили? Вдруг ни один самодеятельный артист вам не понравился бы?
Долговязый Мироненко лукаво и доверчиво улыбнулся:
– Сбегал и надрал цветы на газоне у входа. Пока вы прятались за кулисами. А кем же будет талантливая девушка Лиля, если не артисткой?
– Модельером-конструктором. Учусь пока.
– А как же поклонники, цветы к ногам?
– Это тоже иногда случается. Вот же они, цветы! – девушка кивнула на букет в руках.
**
Через два дня Мироненко ждал Лилю после занятий. Уже без цветов, но всё равно было приятно.
До общежития дошли вдвоём – весело, но как-то слишком уж быстро.
**
Лето было длинным и тёплым, но в августе, с его ещё тёплыми дождями, почувствовалось дыхание осени. Олег часто уводил Лилю на красивые экскурсии, они ходили на студенческие концерты, даже выбрались однажды в поход с палатками и рюкзаками. Но больше всего было разговоров, они казались девушке такими необходимыми – сокровенными, неповторимыми.
– Любовь должна быть трагедией. Величайшей тайной в мире, – произнёс Олег очень серьёзно, и взглянул на девушку совсем несерьёзными глазами. – Ты согласна со мной?
– Не с тобой, а с Куприным. Это же «Гранатовый браслет», я не ошиблась?
– Не ошиблась, – подтвердил он неохотно. – Удивлен твоей чрезвычайной начитанности.
– Это мне следует удивиться, что мужчина цитирует из «Гранатового браслета». Но, между нами, я и с Куприным не согласна в этой части. Ведь трагедия-то будет только для одной стороны. Вторая выберется из огня страсти не опалённой.