В зале было тепло. В шесть утра завсегдатаи уже толпились у стойки, которая окружала кухню. Фермеры, доставщики, дальнобойщики и прочие травили байки и анекдоты, прихлебывали кофе, плотно завтракали ветчиной, овсянкой, яичницей, тостами. Фанаты сквоша гоняли туда-сюда прокуренный воздух. Бекон шкварчал на гриле, в застекленном холодильнике медленно вращалась свежая выпечка.
Никки обвела взглядом столы.
Рид сидел у дальней стены с чашкой кофе и газетой.
Сейчас или никогда, подумала она, подбадривая себя перед неизбежным провалом. Каждый раз, когда она пыталась выудить из Рида информацию, он превращался в непроницаемую гранитную стену, отвечал односложно, часто его слова граничили с грубостью. Во всяком случае, были жесткими.
Но ей нужен этот материал. Особенно сейчас, когда Том Свинн благословил ее. Кто знает, вдруг он передумает?
Наплевав на табличку «Пожалуйста, подождите, вам найдут место», она прошла к столику Рида и села напротив. Он даже не поднял глаз.
— Детектив Рид?
Он оторвался от газеты и взглянул на нее. Выражение лица не изменилось. Светло-карие глаза оценивающе смотрели на нее.
— Я не приглашал вас сесть.
— Я знаю. Я пыталась застать вас в участке, но вы не перезвонили.
— Я был занят.
— Конечно. Но я просто хотела задать несколько вопросов. — Никки потянулась к сумочке за диктофоном и блокнотом. Она включила диктофон, почти уверенная, что он протянет руку и выключит его.
Рид поднял темную бровь.
— Вы всегда хотите задавать вопросы.
Она пропустила мимо ушей это замечание и двинулась вперед.
— Вы были в Далонеге.
— Вы тоже.
Итак, он ее видел. Этого следовало ожидать.
— Да, я работаю над статьей по этому происшествию.
— В самом деле? — Его голос звучал твердо, без намека на любезность.
— Да, и…
Официантка, высокая стройная девушка лет двадцати с кудрями Николь Кидман и бейджиком, гласившим: «Джо», подошла принять заказ.
— Выбрали что-нибудь? — спросила она, широко улыбаясь. В каждой руке она держала дымящийся графин.
Никки быстро вынула меню, спрятавшееся между пластиковой бутылкой кетчупа и металлической сиропницей.
— Обычный или без кофеина?
— Обычный, — машинально ответила Никки. Джо поставила чашку на стол и наполнила ее.
— Как обычно, — сказал Рид, раздражительно наморщив лоб. — Завтрак номер четыре. Ветчина, яичница, обжаренная с двух сторон, пшеничный хлебец, овсянка. Острый соус.
— Понятно. Вам? — Джо перевела карие глаза лани на Никки.
— Только кофе. Да, и, пожалуй, кусок пирога. С пеканом.
— Все? — Да.
— Мороженое к пирогу не возьмете?
— Нет, спасибо. Просто пирог. — Никки не хотела есть, и нужен ей был только высокооктановый кофе, но она искала предлог задержаться. Иначе бы Рид ее наверняка выгнал. И быстро. То, что он не отделался от нее в первую же минуту, — уже достижение.
— Я сейчас вернусь, — обещала Джо, ничего не записав, и ринулась к следующему столику.
— Так что же? — Никки поставила диктофон на стол. Рид с усмешкой посмотрел на него.
— Я не собираюсь вам рассказывать о деле в графстве Лампкин или о любых других текущих расследованиях. — Он поднял чашку и посмотрел поверх нее на Никки. — Просто съешьте свой пирог на дорогу.
— Мне просто нужна дополнительная информация.
— У меня ее нет. — Но…
— Управление выпустит официальный отчет для прессы. Это же сделает ведомство шерифа графства Лампкин и ФБР. Подождите, как все.
— ФБР тоже вызвали? — Пульс Никки участился. Если в этом деле…
— Пока нет. — Он сделал большой глоток кофе.
— Но вызовут.
— Это просто к слову пришлось. Ее это не убедило.
— Может, вы мне даете подсказку?
Рид засмеялся, в уголках глаз появились насмешливые морщинки, не смягчив резкие черты его лица.
— А, так вот что я делаю. — Он посмотрел ей прямо в глаза. — И не одну. Я вообще организую утечку информации, сейчас я выложу вам все, что знаю. Это сразу появится в газетах, и убийца узнает, что у нас на него есть. А еще об этом узнают всякие придурки, которые захотят произвести фурор и возьмут на себя ответственность за преступление, которого не совершали. Вы не поверите, сколько идиотов жаждут хоть так погреться в лучах славы. Чтобы разобраться в них, полиции придется потратить кучу времени и денег. Напрасная трата сил, только воду замутишь, а настоящий убийца будет продолжать в том же духе. — Рид отпил кофе и поставил полупустую чашку на стол. — Зовите меня Глубокой Глоткой. — В его глазах мелькнула насмешка, и он добавил: — Вы, наверное, слишком молоды и не помните того типа в Уотергейтском деле, который доверился Вудворду и Бернстайну.
— Мой отец — судья. Я с детства слышала и о Глубокой Глотке, и о порнофильме, в честь которого его назвали.
— Да ну? — Рид полез в карман куртки за кошельком. — Насколько я знаю, вы с отцом не разговариваете. С того самого раза.
У нее пересохло в горле. Шею залила краска. Но она не отвела глаз.
— Это было уже давно, Рид. Он все забыл.
— А я бы не забыл. Если бы вы распяли меня так же, как тогда — собственного отца. Поверьте, я никогда бы не простил вас, — произнес он, и тут вернулась официантка с заказами. Рид отвел глаза от Никки и улыбнулся Джо одними губами: — Кажется, мисс Жилетт забыла вам сказать, что пирог ей нужно завернуть с собой.
— Ой! — Девушка внезапно разволновалась. Ясное дело, она слышала конец диалога. — Прошу прощения, я сейчас упакую. — Она торопливо поставила на стол тарелки Рида и унесла пирог обратно на кухню.
Рид снова повернулся к Никки.
— А теперь послушайте меня, мисс Жилетт. Единственное, что я сегодня дам, так это чаевые Джо за обслуживание. — Он ткнул вилкой в овсянку. — Мне нечего вам сказать, кроме традиционного «без комментариев», и неважно, сколько вы пришлете электронных, голосовых или любых других сообщений. Мне нечего сказать, пока управление не сделает официальное заявление, а может, и тогда ничего не скажу. Вам придется довольствоваться тем же, чем и остальным журналистам в городе.
Никки почувствовала, что сейчас взорвется.
— Знаете, Рид, — сказала она, — никогда не считала, что вы плывете по течению. Я думала, у вас больше мужества. Больше достоинства. Что у вас есть и собственное мнение.
— Которым я поделюсь с вами? — спросил он, усиленно жуя.
— Все говорят, что вы себе на уме, что вы обходите правила ради истины.
— Зря говорят.
— Да ну? А зачем вы поехали в графство Лампкин? Детектив из Саванны? Вас вызвали для консультации? Или вы как-то связаны с местом преступления? С убийством? Что?
Он молчал, но в его глазах промелькнула легчайшая тень.
— Я не знаю.
— Знаете, конечно.
У него заходили желваки.
— Оставьте это дело в покое, Никки. Это обязанность полиции.
— Так что же случилось у Кровавой горы? Он поджал губы.
— Пока вы здесь, у меня для вас один совет.
— Замечательно, я слушаю. — Она украдкой посмотрела на диктофон, тихо записывающий весь разговор.
— Когда в следующий раз будете за кем-то следить у дома и висеть на хвосте, будьте осторожнее.
— Видимо, мне стоит поучиться слежке у вас? — выпалила она и сразу об этом пожалела.
Он стиснул зубы. Его глаза сузились. Он медленно положил на стол вилку, так тщательно, что она сразу поняла: он с трудом сдерживает гнев.
— Интервью окончено.
— Оно и не начиналось.
— Правильно. — Он перегнулся через стол и нажат кнопку на диктофоне. Тот выключился. Рид посмотрел на Никки.
Тут вернулась Джо с пенопластовой коробкой.
— Ну вот, иди, детка.
Никки полезла за кошельком, но Рид протянул руку через стол и сжал ее запястье сильными пальцами.
— Я заплачу. — И тут же отпустил ее руку. Повернувшись к официантке, он выдавил легкую улыбку: — Добавьте заказ мисс Жилетт к моему счету.