- Ох уж вы мои! – Василиса крепко прижала к себе своих чад.
- Мам! – встрепенулся Семён: - Хватит уже этих нежностей!!! Меня ребята ждут!
Я на какое-т вовремя оцепенел, а после все же взял себя в руки и двинулся дальше. Если я все правильно понял, а я не мог понять неправильно, то скоро… а почему бы и нет?
- Государь! – присутствующие поклонились, когда я вошёл: - Доброго дня!
- Доброго, - киваю, проходя сквозь расступающихся, среди которых были и люди, и гномы.
- Государь, - почтительно кивнул бородач, протягивая небольшой мешочек: - Все готово по вашему указу.
- Благодарю, - беру мешочек, направившись после к трону и занимая своё место.
Правдоруб встал на своё место перед троном, погрузившись в жёлоб внутри полового камня. Белис и Мрак заняли места по обе стороны, люд расселся, внимательно глядя на меня.
Действительно, собрались все, и даже больше: были и те, кого я видел впервые, но, видимо, они здесь были на своём месте, а расспрашивать сейчас было бы не особо корректно, ведь правитель должен все обо всем знать, а тут, получается, промашечка. Нет, позже расспрошу.
Ещё раз окидываю взглядом присутствующих, собираясь с мыслями, хочется о многом поговорить, обсудить насущные проблемы, выслушать предложения, но в данный момент я понимал, что все это будет не уместным, и для начала нужно показать свою позицию, высказать свои цели. Люди должны знать, о чём думаю, куда собираюсь вести их, и к чему стоит готовиться.
Аморфность и замкнутость не идут на пользу, как и попытка держаться на плаву, стремясь как можно дальше проплыть по течению. А цели у меня есть, и, не знаю, кого благодарить, с недавних пор я стал понимать, как стоит дальше жить.
- Товарищи, соратники, други, братия! – обращаюсь ко всем, выплёскивая с каждым словом вкладываемую порцию накопленной силы: -Игры кончились! Наступила суровая реальность! И пора в ней занять достойное место, показав всем, кто решил нас согнать с нажитого места, что мы не просто так здесь собрались! Пора показать всем недругам звериный оскал и вернуть наше по праву! Вновь объединить Северось, дабы наши потомки смогли свободно жить в этом мире! Но прежде, я исполню данное мною слово перед великим народом гномов, помогавшим в становлении Новограда, доблестно его защищавшим и продолжавшим укреплять! И первый шаг к нашему становлению в этом! – в моей руке появилась золотая монета с рифлёным коловратом на одной стороне и волчьей мордой на другой: - Злотник Североси! Отныне мы не зависим ни от кого, и наша монета на нашей земле будет первой! И никто не будет вправе диктовать нам свои условия!
- Значит, - донёсся голос седовласого мужчины, сурово глядящего на меня: - Война?!
- Война, - согласно киваю: - Иначе, своего не вернём, да и то, что имеем, можем потерять! Ворогов вокруг скопилось немало, и силы их преумножаются, если же мы не упредим, то вся эта тьма вновь окажется у наших стен!
- Значит, Война! – вновь повторил седовласый мужчина, не отводя взгляда и при этом кивая: - Зимой?
- А Зимой самая война! – отозвался Воевода: - чем ещё заняться, кроме как не войной? Северосы испокон веков в долгие зимы совершали набеги на врагов, набравших за лето жирок, дабы дань не забывали платить. Холод нам в помощь, снег нам во служение!
- Так может без войны? – послышалось неробкое.
- Други, - обращаюсь ко всем: - Я не требую, но вопрошаю, идём ли мы войной ради защиты? Пойдём ли освобождать земли отобранные? Очистим ли мы их от нечисти и смрада?
- Война, - послышался знакомый голос, обращая мой взор к себе: -Хочешь жить в мире, готовься к войне. Эх, думал, на старости лет не придётся воевать, но, видать, проклятая не собирается от меня отвязываться. Эхе-хе-х, шестая, значит, шестая.
Народ оживился, принявшись обсуждать поднятый вопрос, посыпались просьбы показать монету, и казначей Сидырыч, ворча, все же протянул с десяток золотников и два десятка серебряников, тут же растворившихся в руках тех, кто жаждал взглянуть на плод труда монетного двора Североси.
Гномья работа действительно впечатляла, все было, как всегда идеально сделано, и, полагаю, не каждый сможет с такой точностью и изящностью воссоздать рисунок. Тем более, гномьи руны, что шли по всему ребру, накладывая на каждую монету заклинания твёрдости и нерушимости, ну и что-то от себя, что, по уверению тех же гномов, не позволит подделать монету и переплавить ту на иное. А ещё у меня в кармане лежали мифрильники, припасённые на будущее. Но, полагаю, народ назовёт монеты иначе по изображениям на тех: медведи, волки и соколы. Я наотрез отказался изображать себя, отдав эту почесть нашим звериным оберегам. Хватит с меня памятника, стоявшего посреди площади, и на который многочисленные паломники приходили чуть ли не молиться.