— Начнём по порядку, — он снова взял в руки лист, а я забралась ещё дальше за сидение.
Страх полность сковал моё тело. Наша группа шла первой во всех списках, и я тряслась, как осиновый лист на ветру. Мне вдруг показалось, что воздух в лёгких превратился в углекислый газ. Это был конец, к которому я не могла никак подготовиться. На секунду я склонилась ещё ниже и наконец увидела потерянную письменную принадлежность.
— Двадцать вторая группа, — он обратился к сидящим ребятам, пробежал быстрым взглядом по рядам и нахмурился. — Архипова? Где Архипова? Где ваш староста?
С заднего ряда раздался смех Стаса. Светлов громко выкрикнул:
— Она здесь!
— Где? — непонимающе зыркнул на парня и поджал губы. Он определённо его узнал.
За меня внезапно вступилась Светка.
— Тут она, — девушка мотнула головой в мою сторону и мило улыбнулась. То ли Лана заигрывала с преподавателем, что было запрещено обычным смертным, либо хотела мне помочь.
— Да где же? — уже раздражённо воскликнул Женя.
Повисла тишина, и Катька снова ткнула меня в плечо с такой силой, что наверняка мог остаться синяк. Я собралась с силами, вдохнула поглубже и поднялась.
— Здесь, — я посмотрела прямо на шокированного парня и села в своё кресло. Деревянный столик предательски застрял, а после с грохотом шлёпнулся о подлокотник.
Все в зале замерли в непонимании. Ребята из группы с любопытством следили за действиями Морозова. Тот лишь скользил по мне взглядом, выражающим смесь ужаса и вожделения. В его глазах горели отблески той ночи. Он сглотнул — я видела, как дёрнулся его кадык.
Это было неловко. Словно мы были женаты сто лет, а потом обоюдно изменили друг другу, развелись и случайно встретились в общественном месте. И теперь должны были притворяться совершенно незнакомыми людьми. Каждый из нас знал маленький секрет, вот только в аудитории таких людей нашлось уже как минимум четверо. Света пока не осознавала, кто преподавал у нас курс «Основ ООП», но это было лишь делом времени.
— Просто ручка упала, — я прокомментировала своё отсутствие и натянула фальшивую улыбку.
Он резко отвернулся и сел обратно за стол. Уставился в свой журнал, начал что-то судорожно чиркать, будто пытался сделать дыру в странице.
— Двадцать третья группа, ваш староста здесь? Илья Барабанов на месте?
— Да…
Занятие наконец продолжилось. Я с облегчением выдохнула и принялась писать получаемую от Евгения информацию.
Катька шептала разные пошлости и подкалывала, выводила на откровенности, а Светка в другое ухо ворчала и спрашивала, что там такого интересного говорила Торопова, если уж я каждый раз легонько пыталась лупануть её по ладони. Женя старательно делал вид, что всё нормально, и в какой-то момент я даже поверила в это. Ведь ничего страшного не произошло. И если всё останется между нами, то…
На телефон пришло сообщение, я с содроганием взяла гаджет в руки.
«Обеспечишь оценкой на этот семестр? Тогда я и Люба про ваши отношения будем молчать»
Незаписанный номер, который я бы узнала в любом состоянии, отображался в самом верху приложения.
Стас.
Я бросила злобный взгляд на самый последний ряд, где бессовестно ворковал Светлов и Ершова. Они притворялись и наигранно наклонялись друг к другу то ли в попытке поцеловать, то ли для того, чтоб сказать нечто важное и интимное.
С тяжелым вздохом и внезапно появившейся взлостью я посмотрела на Морозова. Он всё так же спокойно и безэмоционально повествовал о блок-схемах, рисовал что-то маркером на доске, стирал, переделывал.
Он не был виноват в свинском поведении Стаса. Причина таилась во мне и нашем расставании. Быший хотел насолить, ударить больнее, заставить страдать. Словно только это ему приносило истинную радость.
Первая половина пары прошла незаметно. Евгений Геннадьевич попросил всех старост подойти к его столу и записать свои номера телефонов. Я нехотя поднялась со своего места, достала из кармана рюкзака мелочь и отдала подругам — они отправились за кофе, чтоб немного взбодриться.
Мы с ещё четырьмя парнями подошли к столу. Самый шустрый чирканул на выданном листе бумаги свои данные и собирался сбежать, но преподаватель остановил его и попросил задержаться. Когда все номера телефонов оказались в руках Морозова, он оторвался от книги и обратился уже к нам:
— Ребят, я понимаю, что не все из ваших одногруппников любят вставать по утрам и являться к первой паре, но хочу донести такую информацию: зачёт у меня сдать очень сложно. Допускается один прогул без причины. Все яростные должники и гуляки не сдадут мой предмет — это я могу гарантировать. Всем, кто не явится больше чем на пятьдесят процентов занятий, оценки ждать не стоит. Остальные нарушители будут отрабатывать в тройном объёме. Так что предупредите своих коллег об этом, иначе им придётся не сладко, — его тон не терпел возражений. Все судорожно закивали.