В соответствии с установленными правилами Сэди за неделю до семинара раздала сокурсникам дискеты в 3,25 дюйма, чтобы те успели пройти все уровни. Игру она представила так:
– Хм… Игра называется «Тебе решать». На ее создание меня вдохновила бабушка. Сыграйте и скажите, что вы о ней думаете.
В воскресенье Сэди получила письмо от Ханны Левин.
«Дорогая Сэди! Я сыграла в твою игру, и у меня нет слов, чтобы выразить свое возмущение. Это отвратительно! Тебе лечиться надо! Копию этого письма я отправлю Дову. Не уверена, что продолжу занятия на семинаре. Похоже, для меня там небезопасно. Я ужасно расстроена. Ханна».
Окончив читать послание, Сэди улыбнулась. Хорошенько подумала и написала ответ.
«Дорогая Ханна! Извини, но мне ни капли не жаль, что моя игра тебя расстроила. Она и должна расстраивать. В этом ее смысл. Я ведь не просто так упомянула в классе, что на ее создание меня вдохновила бабушка».
«Иди к черту, Сэди!» – тут же откликнулась Ханна.
Пару часов спустя Сэди прилетела весточка от Дова. Только ей, без копии для Ханны.
«Сэди, я еще не играл, но жду не дождусь. Дов».
На следующий день он позвонил ей.
– Итак, мы оба знаем, что Ханна Левин – конченая идиотка.
Последний час Дов провисел на телефоне, беседуя с Ханной, требовавшей, чтобы Дов заявил на Сэди в Дисциплинарный комитет МТУ. Ханна считала, что игра Сэди «Тебе решать» попрала нормы студенческого общежития, не допускавшего ксенофобии.
– Надеюсь, я утихомирил ее, – вздохнул Дов. – Но что за набитая дура! Жаль время на нее тратить. Однако ж прими мои поздравления, Сэди Грин, твоя игра уязвила ее до глубины души.
– Да она рехнулась, – фыркнула Сэди.
– Думаю, ей не понравилось, что ее обозвали фашисткой.
– Ты в нее играл?
– Само собой. Куда б я делся?
– Выиграл?
– Так ведь в ней нет проигравших. В том-то и гениальность ее создателя, верно?
– В ней нет выигравших, – поправила его Сэди. – Это игра о том, каково приходится соучастникам.
«Гениальность ее создателя»! Дов сказал «гениальность»!
Смысл игры был прост. Если игрок, вместо того чтобы бездумно шлифовать деталь за деталью, задавался вопросами, его очки, конечно, сгорали, зато он выяснял, что фабрика поставляет детали для машин Третьего рейха. Как только игрок получал эту информацию, ему предлагался выбор: замедлить работу, выпускать только мало-мальски возможное количество деталей, чтобы не попасть под раздачу Рейха, или вообще остановить производство. Игрок же, который не задумывался над происходящим, так называемый истинный ариец, без труда набирал невероятное количество очков и лишь в конце игры узнавал правду. Перед его глазами появлялось выведенное готическим шрифтом сообщение: «Поздравляю, фашист! Ты помог Третьему рейху прийти к власти и победить! Гордись собой, эффективный производитель!» – а затем звучала музыка Вагнера. Таким образом, выигрывая в количестве и набирая очки, игрок проигрывал в качестве, то есть в нравственной чистоплотности.
– Слушай, я прям-таки влюбился в эту игру. Она такая уморительная.
– Уморительная? – огорошенно переспросила Сэди.
Она ожидала нечто типа «обескураживающая» или «выводящая из душевного равновесия».
– У меня своеобразное чувство юмора, – хмыкнул Дов. – Чернее черного. Забей. Не хочешь кофейку хлебнуть?
Они отправились в кафешку на Гарвардской площади, располагавшуюся неподалеку от квартиры Дова. Сэди предполагала, что темой их беседы станет негодующая Ханна с ее претензиями, но о Ханне не было произнесено ни слова. Зато Сэди призналась в любви к «Мертвому морю» и забросала Дова техническими вопросами. В основном о том, как ему удалось так реалистично передать светотень с помощью «Улисса». В ответ Дов скорбно покачал головой: он разработал «Мертвое море», чтобы справиться со своим страхом – страхом утонуть. Сэди рассказала ему о бабушке, детстве в Лос-Анджелесе и болезни сестры, и они обсудили игры, в которые им нравилось играть в детстве и сейчас. Дов разговаривал с ней на равных, как с товарищем по работе, и Сэди млела от счастья. Дисциплинарный комитет МТУ больше ее не пугал. Какая разница, вытурят ее из универа или нет! «Тебе решать» того стоила, ибо мгновения наедине с Довом – бесценны.
Дов перегнулся через стол и смахнул кофейную пенку с ее губ.
– Похоже, я попал в переплет, – усмехнулся он.
– Из-за Ханны? – встревожилась Сэди.
– Кого? Ах, этой! Нет… Но грядут большие неприятности… Я хотел бы пригласить тебя в гости, хотя и знаю, что не должен этого делать.