Исин вздрогнул от того, что к его плечам прикоснулись чьи-то до боли знакомые руки, излучавшие теплоту, которая начала медленно наполнять его истерзанное тело, вытесняя все мерзкое, скользкое и едкое. Губы старца задрожали:
– Саид! Не может быть! Мне сказали, что ты умер! – Исин схватил руку друга и так сильно сдавил ее своими тонкими костлявыми пальцами, что телохранитель даже поморщился.
Саид развернул коляску, в которой сидел старец, и, опустившись на пол, уткнулся лицом в колени Исина, беззвучно зарыдал, обняв друга:
– Ахмет, мой друг, ты жив!
– Саид, я больше всего на свете боялся, что ты покинул этот мир, так и не попрощавшись со мной.
В палату вбежала охрана и доктор. Люди с автоматами направили оружие на мужчину, сидевшего у ног старца.
– Святейшество, он не причинил вам вреда? – часовой приставил дуло автомата к голове телохранителя.
– Ступайте, мне больше не нужна ваша охрана, со мной теперь мой самый надежный защитник, и прошу вас не шуметь так в больнице, здесь все-таки много раненых и им нужен покой. – Исин, едва различая силуэты людей в комнате, счастливо улыбался.
После артиллерийского налета израильтян спасатели работали еще три недели, разбирая завалы в жилых кварталах, под которыми погибли десятки людей.
Саид по требованию Исина теперь лежал в одной палате с шейхом. Телохранитель быстро пошел на поправку, раны заживали, крепкое сердце выдержало огромные перегрузки во время обрушения дома. И только благодаря мужеству и беспредельной преданности Саида духовный лидер Палестины остался жив и невредим после обстрела израильской артиллерии. Они подолгу беседовали вечерами, Исин рассказывал о своем детстве, юности, годах, проведенных в Египте в рядах дружественной организации «Братья-мусульмане», о детях, коих у него было одиннадцать. Иногда старец, задумавшись, надолго замолкал, Саид с пониманием терпеливо ждал, когда шейх продолжит разговор, стараясь уловить мысли друга. Исин глядел в одну точку, а затем, вдохновившись новой идеей, делился ею с Саидом. В его глазах мир вновь наполнился красками, живыми звуками и новым чувством, которое он неожиданно заметил в себе. Как важно ценить тех, кто рядом с тобой, согревая огнем своей широкой души, это не дает скатиться в пропасть мрака и пустоты. Лицо шейха сияло, и он в который раз пересказывал свои мечты о том, какой прекрасной хочет видеть Палестину в будущем. Дни в больнице пролетели настолько быстро, что Исин даже не заметил, как прошло три недели. Впервые в жизни он пожалел, что опять приходится возвращаться к делам и покидать столь комфортную больничную палату, в которой было так спокойно, уютно и по-человечески хорошо.
***
– Ковчег Завета? Разве он существует? – Овадья хотел отпить глоток кофе, но, увлеченный рассказом, отодвинул чашку в сторону. – Мне казалось, это сказка. Нет в нашем мире ничего сверхъестественного.
– Почему же, мир наполнен тайнами и загадками, о которых мы часто даже не догадываемся. Если бы человечество все понимало и могло объяснить, то не было бы на Земле ни иудаизма, ни христианства, ислама, буддизма и всех других верований. Бог существует потому, что только он один может дать ответы на множество вопросов, на которые не смогли ответить люди. Мифы и легенды порождены желанием человечества разобраться во многих секретах природы через их божественную суть, – спокойно произнес Бен-Аарон.
– Я атеист и не верю в рассказы древних мудрецов, которые писали священные истории много веков спустя после того, когда они якобы происходили.
– Что же, молодой человек, – Томер Бен-Аарон осветился улыбкой, – история трудно поддается проверке, и многие реальные события часто описываются совсем не так, как они происходили на самом деле. Но вернемся к Ковчегу Завета. Моше, разорив во время восстания столицу Египта и забрав все богатства города, отступил с бунтовщиками к берегам Чермного моря. В это время Аарон похитил Ковчег Завета из тайного хранилища и направился к Моше. Говорят, именно этот главный артефакт человечества помог евреям перейти через море и спастись от египетской армии. Уходя в пустыню, евреи надеялись достичь Земли обетованной в относительно короткий срок, однако затянувшиеся тяжелые испытания подорвали дух народа, началось брожение в рядах беженцев, многие из которых пошли за Моше только в надежде обрести достойное существование. Понимая, что бунт неизбежен, Аарон посоветовал брату представить народу главное его богатство. Моше поднялся на гору для беседы с Богом, а когда спустился, людям представили Ковчег Завета, который обладал магическими свойствами. Аарон предложил построить походную Скинию и стал нести службу в ней в качестве первосвященника, передав потом священный сан своему сыну Елиазарию. Отсюда и пошли коэны. Аарон объяснил Моше, что Ковчег Завета является могущественным инструментом управления людьми и что для объединения всех евреев в единый народ нужен храм. Этот завет смог выполнить только царь Соломон. Дом Бога был построен, а Ковчег Завета хранился в специальной комнате под названием «Святая святых». Но этот правитель был весьма умен и прозорлив, он не очень доверял коэнам, прекрасно зная их слабость к власти и собственному величию. Когда смерть постучалась к нему, Соломон пригласил моего предка, Мерари, простого, но честного левита, жившего скромно и никогда не позволявшего себе обманывать людей. Третий царь Израиля снял с пальца свой перстень и передал его моему предку, дав задание хранить Ковчег Завета как зеницу ока от врагов и алчных людей. Мерари поклялся, что весь его род будет служить только одной цели – оберегать главное достояние человечества. Соломона похоронили, а его кольцо и завещание остались у моего предка. Коэны сдали храм врагу, но сын Мерари смог вовремя спрятать Ковчег Завета, унеся его в глубокое помещение, полное духов, через тайные коридоры подземелья. Враги долго искали артефакт, но обнаружить ничего не смогли. Более двух с половиной тысячелетий многочисленные захватчики и авантюристы пытались найти легендарную сокровищницу. Но мы умели, порой прямо из-под носа, перепрятывать Ковчег Завета, не давая никому захватить его.