***
Овальская задыхалась. Нескончаемый путь по коридорам сильно измотал ее. Порой казалось, что она направляется в царство гиены огненной, где предстояло ответить за все грехи жизни на белом свете. Яркий свет ударил в глаза. Не помня себя, она села на пол.
– Все, больше не могу. Делайте со мной что хотите, но дальше я не пойду, – полковник с трудом перевела дыхание.
– Кейла, с тобой все хорошо? – чей-то заботливый голос послышался над ухом.
Овальская тяжело дыша подняла глаза и, к своему несказанному удивлению, увидела перед собой взволнованное лицо Менахема.
– Машиах?
Она хотела встать и обнять его, но сил не было. Кейла смиренно опустила глаза, медленно выдавив из себя всего три слова:
– Да, все нормально!
Овальская на мгновение впала в беспамятство, но тут же пришла в себя, тяжело дыша посмотрела на Овадью:
– Менахем, как хорошо, что ты здесь. Значит, я не в аду? – широкая улыбка озарила лицо Кейлы.
– Вроде как нет, – улыбнулся Менахем в ответ. – Нам удалось убежать.
– Но как ты сумел это сделать? – взволнованно спросила Кейла.
– А, пустяки, – скромно ответил Менахем.
– Так, а ну давай рассказывай!
– Ну, те парни из безопасности мне показались подозрительными, и я попросился в туалет, а оттуда ускользнул во внутренней двор, затем проник в будку, от которой подавалось напряжение в здание, и сделал замыкание. Получился пожар, и им пришлось вызвать пожарников. Я видел тебя в окне, поэтому точно знал, где ты находишься. Когда пожарники приехали, мне удалось достать их одежду, которую я нацепил на себя, в суматохе было не трудно добраться до кабинета, где тебя заперли. Но вот открыть дверь, сколько бы я ни пытался, у меня не получалось. Помог случай. В мою сторону по коридору быстрой походкой направлялся тот самый человек, который представился Либерманом, его сопровождали два охранника. Я крикнул им, что огонь быстро распространяется и надо надеть противогазы. Либерман растерялся, а его помощники подбежали ко мне, надеясь взять противогазы. Под рукой у меня находился огнетушитель, и я оглушил их, затем вытащил свой пистолет и приставил его к виску Либермана. Вежливо попросил открыть дверь, он отказался. Но после того как я прострелил ему руку, он открыл дверь.
– Менахем, ты прострелил руку помощнику премьер-министра?! – глаза Кейлы сверкнули озорством и изумлением.
– Ну, ты сама понимаешь, времени не было. Мне нужно было спасти тебя.
– И что было дальше?
– Ну а дальше я подхватил тебя, держа на мушке этого Либермана. Он, кстати, сразу превратился в такого вежливого и учтивого человека. Сначала я хотел вынести тебя через главный вход, но потом вспомнил, что в таких кабинетах для тайных переговоров, как правило, есть тайный выход. Я снова угрожающе навел пистолет на Либермана, сказал ему, что знаю о тайном выходе, и приказал этому помощнику премьер-министра показать проход. Он удивился, что я так хорошо осведомлен, и показал мне его. Я, конечно, заставил его сопроводить нас. И когда мы уже выбрались, я его оглушил.
Кейла встала, покачиваясь от усталости, отряхнув испачканные в пыли штаны, слегка улыбнулась. Чувство радости внезапно охватило ее, она бросилась к Менахему и обняла его, но тут же покраснела и, от неловкости отпрянув назад, быстро сменила тему разговора:
– Так, что будем делать дальше, мой спаситель? Нам теперь к главе правительства не подойти, звонить ему я не могу – враги сразу вычислят.
– Кейла, нам нужно найти Моше Айтона. Это единственная наша зацепка.
– Я думаю, об этом стоит поговорить позже, а сейчас надо срочно покинуть это место, пожар скоро потушат, да и ребята из «Кидома» не успокоятся, пока не найдут нас. А как они работают, мне не стоит напоминать тебе, – Овальская, полностью придя в себя, выглянула из-за угла дома на улицу, посмотрела по сторонам, ничего подозрительного не бросалось в глаза. – Лучше всего поймать такси и срочно покинуть Иерусалим, сейчас для нас этот город стал слишком опасен.