– Но у нас нет никакого Моше Айтона, – Галиви не отрывал глаз от возмущенного лица полковника. – Может быть, он просто бандит или грабитель, случайно напавший на дом твоего агента и, попавшись с поличным, прикрывшийся нашей организацией?
– Слишком много случайностей в семье Овадьи. Сначала убили его родителей, затем деда, а сейчас взялись за него самого. Таких случайностей не бывает. Что плохого сделал мой лучший агент «Моссаду»? – Овальская повысила голос. – Брось играть, Эфраим. Зачем ты хотел убить его? Ведь такие операции без твоего ведома не происходят!
– Это не мой человек, Кейла, клянусь тебе. То нападение было, скорее всего, трагической случайностью.
– Я могла бы тебе поверить, но тогда почему следом за первым убийцей в квартиру нагрянули сотрудники «Кидома»? – Овальская от возбуждения даже привстала, не обращая внимания на пронзительный взгляд шефа. – Зачем нужно было убивать Овадью?
– Я не знаю, – Галиви опустил глаза. – Поверь мне, я не причастен к этим событиям.
– Не верю! – полковник Овальская внезапно достала из кармана пистолет и направила на руководителя разведки. – Признавайся, ты работаешь на коэнов и выполняешь их преступные приказы? Хочешь, чтобы их человек стал Машиахом? Ты прекрасно знаешь, что они ведут к власти преступника и головореза. Зачем ты предал родину ради столь мерзких людей?
Галиви поднял глаза, наполненные обидой:
– Ты хочешь меня убить? Я не боюсь смерти, можешь стрелять. Но мне непонятно, как ты можешь, зная меня много лет, подозревать в столь коварных преступлениях. Я никогда не работал на коэнов, хотя они много раз выходили на меня, предлагали большие деньги. Пробовали шантажировать, но я выгнал их представителя, предупредив, что если они еще раз обратятся ко мне, то обязательно арестую их, несмотря на влиятельных покровителей. Для меня всегда Израиль стоял на первом месте, я служу народу, а не кучке избранных людей.
На первом этаже пиццерии вдруг стало шумно, но Овальская, не обращая внимания, продолжала смотреть в глаза Галиви, наконец, смутившись, убрала пистолет:
– Ладно, Эфраим, извини меня. Время такое наступило, никому верить нельзя. Но я хорошо тебя знаю, не один год вместе работаем.
В это время в кармане пиджака руководителя «Моссада» зазвонил телефон. Галиви с большим трудом подавил в себе эмоции, которые гигантским тайфуном бушевали в его истерзанной душе. Он поднял трубку:
– Да, слушаю, – он некоторое время с равнодушием слушал собеседника. На мгновение глаза Галиви загорелись, но тут же потухли. – Да что вы говорите?! Спасибо, что держите меня в курсе. Будут новости – звоните, – он отключил мобильник. – Странно. События развиваются в очень опасном направлении, – тихо произнес руководитель «Моссада», по-прежнему сохраняя спокойствие.
– Что странно? – внутренний голос Овальской подсказывал, что надвигается катастрофа.
– Премьер-министр направляется к Храмовой горе, его сопровождают войска. И очень похоже, что он будет штурмовать мечеть Аль-Акса, – Галиви неодобрительно покачал головой. – Это может привести к началу третьей мировой войны. Один опрометчивый шаг – и мир может погрузиться в полный хаос.
– Генерал – умный человек! Он не способен на такие поступки, я воевала под его командованием. Здесь что-то не так. Кто-то подталкивает главу правительства к роковой ошибке. – Овальская вскочила со стула. – Надо срочно с ним встретиться. Поедемте срочно в Восточный Иерусалим, сейчас каждая минута дорога.
В это время у нее зазвонил телефон. Это был Менахем.
– Извини, Эфраим, это Менахем, он должен быть недалеко, я поговорю с ним.
Она отвернулась в сторону и стала общаться по телефону, затем, закончив разговор, обратилась к Галиви:
– Нам пора спешить, Менахема ждать не будем. Надо добраться до генерала.
– Ты права, Кейла! – Галиви неторопливо встал из-за стола. – Пока не поздно, надо остановить Моше Шамона.
Они быстро спустились вниз. На первом этаже итальянского ресторана посетители столпились у телевизора, шел прямой репортаж с Храмовой горы, как израильские танки окружали мечеть Аль-Акса.
***
Амир почувствовал, как из беспросветной темноты кто-то смотрит на него тяжелым взглядом. Он растерялся и оглянулся. Рядом никого не было. В нем стало стремительно нарастать непонятное чувство тревоги. Вазари напрягся, как хищник, готовый в любой момент встретить невидимую угрозу. Его острый слух уловил тяжелое дыхание и тихие, едва слышные шаги неведомого существа, которое медленно приближалось к нему. Амир встал в боевую стойку и замер. Дыхание участилось, шагов не было слышно, но молодой человек знал, что кто-то приближается к нему с необычайной осторожностью и явно с недобрыми намерениями. Вазари уловил едва различимый звук правее себя, резко отпрыгнул в сторону и выставил руками перед собой блок, когда заметил блеск стали. Прямо на него со всей силы обрушилась чья-то мощная рука, в которой был большой финский нож. Не раздумывая, Амир ударом ноги выбил нож.