– Вы к кому?
– К премьер-министру, – отчеканила Овальская. – Нам назначена встреча.
Капитан с недоверием посмотрел на незнакомую женщину и ее спутника:
– Но я не получал никаких распоряжений по вашему визиту, – и перегородил дорогу двум непонятно откуда появившимся людям в гражданской одежде.
– Подождите минуточку, я руководитель «Моссада», – вышел вперед Галиви и протянул офицеру служебное удостоверение. – Надеюсь, этого будет достаточно.
Немигающий взгляд шефа разведки произвел на военного ошеломляющее впечатление, он растерялся, потом замялся:
– Но если вам назначена встреча, то проходите. Хотя постойте, я должен доложить главе правительства о вашем прибытии.
– Не надо, – Галиви продолжал упорно смотреть на капитана, выворачивая у того все нутро наизнанку. – Я занимаю ту должность в государстве, которой не требуется лишнее приглашение премьера, – и он, мягко отодвинув офицера в сторону, быстро вошел в палатку.
***
– Кто-то убил нашего мальчика, – лицо Саида исказилось ужасающей гримасой боли. Сжимая руки в кулаки, не поворачиваясь к шейху, он взвыл, как смертельно раненный зверь – Ахмет, зачем?! Зачем они убили его?! – слезы неудержимо брызнули из его глаз. – Что он сделал плохого? – Саид беспомощно упал на колени, взял трясущимися руками голову Амира и бережно положил себе на колени, скуля сквозь зубы: – Ну как же так? Как же я не уберег тебя, мальчик мой? Почему я, старый дурень, отпустил тебя одного в эту проклятую пасть шайтана.
Он склонился над телом Вазари и глухо зарыдал. Остальные мужчины окружили колодец, со страхом переглядываясь между собой и изредка бросая взгляды то на тело Амира, то на Саида, то в темную пропасть, которая сейчас дышала смертью. Что творилось в их душах, сказать было трудно, но страх еще сильнее стал одолевать их. Даже находясь в самом святом месте, они почти вживую ощутили дыхание шайтана, идущее из глубины веков.
– Это плохой знак, – первым прервал молчание Саким. – Посмотрите на тело Амира, это не просто убийство, а ритуальная жертва. Так убивали только в древности. Это сатана! Он ниспослал на нас все беды. Нельзя было будить его. Теперь нас ничего хорошего не ждет.
Небольшая толпа стала медленно отступать от черного колодца, над которым по-прежнему клубился темный туман. И только Саид оставался на месте, скорбно склонившись над молодым человеком, рыдая с надрывом, сотрясаясь от скорби всем телом. Глухой гул послышался из подземелья, он с завыванием поднимался вверх, незаметно расплываясь под сводами мечети. Люди в страхе отошли еще дальше от пропасти. Далекие звуки из чрева шайтана нарастали, приводя в трепет сильных людей, прошедших через многие тяжелые испытания и войны, которых можно было, без преувеличения, назвать истинными моджахедами, настоящими воинами Аллаха.
Шейх плохо видел, но, услышав слова друга о смерти Амира, страшно побледнел, он какое-то время сидел, погрузившись в свои тяжелые мысли, новость потрясла его. Старик хотел что-то сказать, но вдруг почувствовал острую боль в висках, неистовая судорога, прострелившая его тело, не позволила ему позвать Саида, правая рука задергалась, боль перенеслась в живот и спину, выкручивая тело в страшном приступе. Шейх задергался в инвалидном кресле всем телом и закатил глаза.
Первым неладное заметил Саким. Он, перебарывая суеверный страх перед темными силами, бросился к старцу, откатил его от мрачного колодца, не зная, как поступать в такой ситуации, в отчаянии крикнул на всю мечеть:
– Помогите! Шейх умирает! Теперь шайтан хочет забрать святейшество!
Убитый горем Саид, рыдавший над телом юноши, которого знал с детства, вдруг очнулся. Панический голос Сакима привел его в чувство и вернул в реальность. Телохранитель медленно поднялся и бросился к дергающемуся в конвульсиях шейху, на ходу вытирая кулаком слезы. Он взял старца на руки и крепко прижал к себе, стараясь облегчить муки друга, затем, опустив спинку кресла, бережно уложил шейха, достал из-под сиденья медицинскую сумку, лекарство и шприц. Старик издавал предсмертные стоны. На этот раз приступ оказался слишком сильным. Исин стал задыхаться. Саид быстро сделал укол, но боли не проходили, тело шейха вновь задергалось в конвульсиях. Старец по-прежнему задыхался, широко открывая рот, пытался схватить воздух, которого ему сейчас так не хватало. Его соратники окружили кресло, с волнением наблюдая за агонией своего духовного лидера.