Лабиринт вилял темной лентой в глубине подземелья, то огибая мощные массивы гранита, то вгрызаясь в известняковую породу, и мчался дальше в мрачную неизвестность. Гул неожиданно замолк, и вибрация прекратилась. Бен-Аарон остановился, Менахем, не успев среагировать, на полном ходу влетел в старика, чуть не сбив его с ног, но, ударившись о крепкий и мускулистый торс, отлетел назад. Бен-Аарон на столкновение даже не обратил внимание, он оставался неподвижным.
– Почему мы остановились? – задыхаясь, спросил Овадья.
– Тихо! – старик поднес палец к губам и стал внимательно прислушиваться.
Менахем мог наблюдать, как наступившая тишина тревогой отражалась в больших и умных глазах Бен-Аарона. Наконец старик задумчиво вымолвил:
– По-моему, произошла слишком сильная детонация.
Овадья в недоумении посмотрел на старика:
– И что это значит?
Бен-Аарон некоторое время стоял молча, прислушиваясь к малейшим шорохам в тоннеле, затем перевел дыхание и произнес:
– Боюсь, что скоро волна детонации пойдет нам навстречу. Туда, куда мы бежим, – и он указал рукой вперед.
– Получается, мы заперты?! Проход позади нас тоже завален.
– Вот в этом и есть проблема, – старик осветил тоннель, ведущий вперед.
В это время оттуда послышался нарастающий вибрирующий гул.
***
Генеральный прокурор Мэир Кахана первым бросился из палатки, с ужасом впиваясь взглядом в то, что предстало перед его взором. Следом за ним поспешным шагом вышли Эфраим Галиви, Кейла Овальская, спикер Кнессета. Неторопливо за всеми последовал и Моше Шамон с профессором истории Ароном Дьяхой. Величайшая святыня исламского мира была окутана дымом. Силуэта мечети не было видно, над ней стоял черный столб, в котором все сверкало и искрилось многочисленными огнями. Повсюду слышался дребезжащий звук от разлетавшихся в разные стороны кусков стекол старинных окон храма, которые поражали на своем пути солдат израильской армии, стоявших на приличном расстоянии от Аль-Аксы. Десятки израильских солдат лежали на земле в крови, пораженные кусками толстого стекла. Из окон исламского собора валил густой черный дым, постепенно окутывая площадь мрачной пеленой.
– Уходите отсюда! – первым пришла в себя Овальская. – Здесь опасно! Срочно уходите за здание.
Небольшая толпа быстро переместилась в сторону ближайших домов.
– Доигрались! – сквозь зубы прошипел на ходу генеральный прокурор. – Вы разжигаете огонь мировой войны, – он метнул злобный взгляд в сторону главы правительства.
Моше Шамон озадаченно с непониманием оглядывался по сторонам:
– Но я не отдавал приказ наносить удар по мечети, – попытался оправдаться премьер-министр.
– Тогда что это?! – Мэир Кахана с неприязнью сверлил глазами главу правительства.
– Я не знаю, – премьер-министр растерянно пожал плечами, осторожно выглядывая из-за фасада невысокого дома в сторону мечети.
Солдаты израильской армии в спешке отступали от Аль-Аксы, и даже танки повернули назад, снимая плотную блокаду мечети. Наступила тишина, площадь замерла на какое-то время. Моше Шамон вышел из укрытия, чтобы оценить ситуацию. Его военный опыт подсказывал, что вокруг происходит нечто непонятное и весьма странное. Пока он пытался обдумать свои дальнейшие действия и прислушаться к интуиции, подсказывавшей ему, что спешить сейчас не стоит, над площадью раздался страшный гул, земля затряслась. Стройные высокие кипарисы, растущие вокруг собора, начали раскачиваться в разные стороны. Мощная подземная сила с корнями выворачивала деревья из земли, раскидывая гранитную брусчатку. Глава правительства поспешил вернуться в укрытие, где стояли все остальные руководители страны.
– Генерал, почему вы бездействуете? Вы упускаете драгоценное время, которого потом у нас не будет! – рядом с премьер-министром вырос историк. – Сейчас не время для дискуссий и сомнений. Надо срочно штурмовать мечеть!
– Какое право вы имеете давать указания главе правительства? – в разговор решительно вмешался Галиви. Всегда спокойное и равнодушное лицо руководителя «Моссада» вдруг стало яростным, глаза горели неумолимым огнем протеста. Он набросился на профессора: – Я прикажу вас сейчас же арестовать как провокатора и разжигателя войны. Вы провоцируете всемирную бойню! – Галиви повернулся к Овальской: – Кейла, задержи его.