– Бригадный генерал! Быстро ко мне! – голос премьер-министра мощным эхом разнесся над Восточным Иерусалимом.
Поджарый командующий армией в короткое время оказался рядом с главой правительства, следом за ним выстроились три полковника, готовые выполнить любое распоряжение Моше Шамона.
– Что прикажете делать? – генерал на ходу отдал честь и выпрямился в струнку перед главой правительства.
– Вот что, бригадный генерал! Поднимай в воздух эскадрильи наших военно-воздушных сил. Отведи танки с площади. Подготовь отряды специального назначения. По моей команде всю мощь нашей авиации, а затем бронетехники необходимо обрушить на мечеть Аль-Акса. Стереть все, что стоит на Храмовой горе, до основания, а затем взять штурмом этот оплот терроризма. Не жалеть никого. Сейчас решается судьба Израиля, и ни о каких сентиментальностях не должна идти речь.
– Но господин премьер-министр, у вас есть санкция Кнессета? – обомлевший бригадный генерал пытался уточнить правомочность приказа.
– А ну быстро выполняй приказ! Я здесь главнокомандующий, закон и власть! А этих политиканов арестовать! – Моше Шамон махнул рукой в сторону собравшихся.
Он сбросил с себя все дипломатическое тряпье, которое так душило его все эти долгие годы, главнокомандующий вдохнул полной грудью воздух свободы так, как он делал это в молодости, когда именно его решительность и воля защитили Израиль от арабских интервентов. Галиви попытался вмешаться в разговор, но офицеры быстро его оттолкнули от премьер-министра.
– Я беру полную ответственность за будущее страны на себя, и вам не остановить меня… – голос Моше Шамона заглушила новая мощная вибрация, которая пронеслась по площади, образуя глубокие трещины вдоль всей площади перед мечетью. Но премьер-министра это не смутило. Он бесстрашно стоял перед домом, за которым в панике скрывались от страшной неведомой стихии солдаты, офицеры и высокопоставленные чины. Быть на передовой, не склоняться перед пулями и смотреть смерти в лицо – это была стихия Моше Шамона, который своим примером вдохновлял солдат Израиля, а своим неукротимым мужеством вселял благоговейный страх во врагов иудейского государства. Его доблести могли позавидовать лучшие герои за все тысячелетия существования еврейского государства. Моше Шамон ненавистно взирал на мечеть Аль-Акса, которая теперь источала дыхание смерти.
Раздался очередной треск, и гигантская паутина расщелин расползлась по площади. Одна из расщелин стремительно расширялась в сторону бесстрашно стоящего на передовой премьер-министра. Ее движение было настолько быстрым, что, приоткрыв свой хищный кривой рот, она готова была проглотить неустрашимого борца за суверенитет Израиля. Молниеносная реакция бывшего полковника Кейлы Овальской не заставила себя ждать, она немедля стремительно ринулась к главе правительства и отбросила его в сторону за мгновение до того, как глубокая бездна образовалась на том самом месте, где только что стоял Моше Шамон.
– Генерал, с вами все в порядке? – Кейла поднялась с земли, протягивая руку своему бывшему командиру.
Не обращая внимания на Овальскую, Моше Шамон недовольно пробурчал:
– Я сам, – он с трудом поднялся с брусчатки, потирая ушибленный локоть и бок.
Еще несколько расщелин паутиной рассекли площадь, с шумом обрушивая каменную поверхность. Овальская потянула генерала в убежище:
– Здесь находиться опасно! Вы, что, не видите, что происходит?
Премьер-министр с недовольным видом отошел за дом. Рядом с ним вырос бригадный генерал:
– Господин главнокомандующий, авиация готова, танки навели свои орудия на мечеть, отряды специального назначения семнадцатой особой дивизии ждут вашего приказа.
Моше Шамон пребывал в некотором замешательстве от поступка Овальской, которая спасла ему жизнь. Сомнение в своей правоте поколебало уверенность премьер-министра.
– Господин премьер-министр, так нам приступать к операции? – бригадный генерал с напряжением всматривался в лицо Моше Шамона, надеясь, что он отменит приказ и не ввергнет столь хрупкий мир в пучину хаоса и войны.
Моше Шамон молчал.
– Генерал! Ну же! Не будьте тряпкой! – рядом очутился профессор истории. – Вспомните Иисуса Навина, он тоже не решался на штурм Иерихона. Но только слова Бога внушили ему веру в будущее, и благодаря этому правителю существуем мы, евреи. Будьте решительны, прислушайтесь к голосу Отца нашего небесного. Вы разве не слышите Его призыв?
Премьер-министр очнулся. Он приободрился:
– Для меня Израиль является смыслом жизни, и все, что будет угрожать моей родине, необходимо уничтожить.