За последние три года Саид сумел предотвратить почти сорок покушений на шейха, умело избегая засады, постоянно запутывая следы и вычисляя предательства, которые плотной стеной преследовали духовного лидера «Хамама».
– Мой друг, тебе стало лучше? – с большой теплотой в голосе поинтересовался Саид у Исина, укладывая его в салон микроавтобуса. Старик открыл глаза, тяжело дыша, он попытался улыбнуться.
– Все хорошо, мой ангел-спаситель, – Исин перевел дыхание. – Мы опять уезжаем?
– Да. В этом доме больше оставаться нельзя.
Глаза шейха стали влажными от чувства благодарности, он с пониманием кивнул:
– Спасибо, я знаю, что ты все делаешь правильно.
Исин закашлялся. Саид с болью на лице улыбнулся:
– Все будет хорошо, друг.
Он закрыл дверь, и микроавтобус резко тронулся с места. Машина скорой помощи на огромной скорости, включив сирену и ловко объезжая большие воронки на дорогах, направилась в сторону Египта.
Глава 5
Эфраим Галиви, сидя за массивным дубовым столом, со своими помощниками и заместителями слушал доклад руководителя управления Кейлы Овальской. Позади него на стене красовалась надпись на иврите: «Хитростью и обманом ты должен вести войну». Этот лозунг появился еще на этапе зарождения тайной разведки в одна тысяча девятьсот сорок восьмом году, когда судьба еврейского государства повисла на волоске. Все арабские соседи, объединившись в один мощный кулак, пошли войной на только что появившийся Израиль, но Бог благоволил сынам Иудеи, и враг был разбит. И в этом была большая заслуга «Моссада», который смог найти слабые места в боевой мощи недружелюбных соседей. Потом были еще войны и победы, но самой важной всегда оставалась первая битва, в которой укрепился дух еврейского народа. Со временем «Моссад» из небольшого управления разведки превратился в самую могущественную в мире спецслужбу, которая пустила свои незримые щупальца по всему миру. Сначала выискивая нацистских преступников во всех уголках земного шара, потом помогая бежать в Израиль всем евреем, которых угнетали правительства тоталитарных стран, и, конечно, борясь с палестинцами, не желавшими признавать оккупацию евреями их земель.
Эфраима Галиви не особо любили сотрудники «Моссада» за его замкнутость и нелюдимость, но больше всего – за странную привычку долго молча смотреть на человека немигающим взглядом, выворачивая все внутреннее содержимое наружу. Однако все знали, что скрыть что-либо от директора «Моссада» было невозможно, он замечал малейшее изменение в поведении человека и обладал уникальным даром читать мысли людей. Несмотря на невзрачную внешность, даже можно сказать серость, Эфраим Галиви был человеком с незаурядными способностями, он в совершенстве владел десятью языками, при этом умудрялся говорить на разных диалектах. Обычно таких людей относили к гуманитариям, но директор «Моссада» был одним из лучших математиков, хотя открыто никогда не демонстрировал свои способности. Молчаливый, замкнутый, всегда внешне спокойный, Эфраим Галиви никого не допускал в свой внутренний мир, в эту сверхсекретную лабораторию, где с грохотом и неимоверной скоростью все двадцать четыре часа в сутки без выходных работали самые мощные в мире компьютеры. Ни один факт, слово, жест – ничто не проходило мимо директора «Моссада». Мелочей для него не существовало. Если в его мозг попадала хоть одна, даже самая ничтожная деталь, включалась мощнейшая аналитика, и тут же запускался скрупулезный поиск всего остального, что должно было создать единую картину. Она формировалась из множества хаотично разбросанных образов, которые при умелом подборе давали ответ на любой вопрос.
Эфраим Галиви немигающим взглядом смотрел прямо в глаза Кейлы, невольно читая мысли одного из лучших специалистов «Моссада»: «Как же одиноко этой женщине сейчас. Надо ее хоть с кем-то познакомить, а то ведь так и умрет от тоски. Таких спецов надо беречь». Галиви опомнился и переключился на доклад Кейлы:
– Так вы утверждаете, что рисунки нашли под полом в мечети?
Неожиданный вопрос привел Овальскую в замешательство.
– Да, так говорит мой агент, которому можно доверять. Косвенным подтверждением являются также убийства рабочих.
– Но как они могли оказаться в Аль-Аксе? – Эфраим Галиви опять устремил свой немигающий взгляд на Кейлу.