– Саид, о чем ты говоришь? Мне не нужна больница. Враг захватил важный артефакт, и он находится под мечетью Аль-Акса. Если иудеи добрались до величайшей тайны, то наш народ очень скоро будет истреблен израильтянами, так же, как были уничтожены жители Иерихона, – старец оттолкнул здоровой рукой друга в сторону. – Не мешай мне. Здесь рядом, в соседней деревне по дороге на Раммалу, находится наша тайная ракетная база, мы не должны дать врагу возможность овладеть Ковчегом Завета.
– Ахмет, о чем ты говоришь?! Ты что, хочешь уничтожить мечеть Аль-Аксу? – Саид в неописуемом ужасе отпрянул от шейха. – Это же наша святыня.
– Я знаю, – голос шейха стал слабым. – Мне тяжело далось такое решение. На это место когда-то спустился с небес после разговора с Всевышним сам пророк Мухаммед, оно свято для каждого мусульманина, – Исин вознес руки к небу, мысленно обращаясь к Аллаху. – Но израильтяне все равно разрушат мечеть, чтобы возвести на ее месте свой иудейский храм, чтобы возвыситься над всем человечеством. И тогда евреи со всего мира вернутся на свою историческую родину, и нам, палестинцам, не будет места на земле. Они уничтожат нас всех до одного, как скот, и нас ждет неминуемая участь жителей Иерихона. История повторится вновь, но в других масштабах.
– Но, Ахмет, сейчас другое время. Мы живем в двадцать первом веке. Америка, Европа и наши братья-мусульмане по всему миру, да и многие жители Израиля, не позволят иудейским радикалам развязать геноцид против нашего народа.
– Послушай, Саид, ты не до конца понимаешь масштаб опасности. К власти в Израиле скоро придут коэны. Они завладели Ковчегом Завета, самым мощным оружием во Вселенной, скоро весь мир будет лежать у их ног, и никому на земном шаре не будет дела до моего народа. Садись за руль. Мне нужно в деревню Эли-Тавин. Она далеко отсюда?
– Да нет, километров двадцать по дороге, – Саид обескураженно сидел рядом с шейхом, не смея сдвинуться с места.
– Отправляйся быстрее. Медлить нельзя. Катастрофа неминуема. Мы должны защитить свой народ. Умоляю тебя, поехали быстрее! – шейх вцепился здоровой рукой в телохранителя. – Скорее, а то будет поздно.
– Но Ахмет, Аль-Аксу нельзя трогать, – Саид умоляющим взглядом смотрел на друга.
– Я знаю, мой друг. Но другого выхода нет. Палестина мне дороже. Поехали, – слабым голосом произнес Исин и беспомощно опустился на носилки. Ему опять стало плохо.
Телохранитель обнял старца, по его щекам крупными каплями текли слезы:
– Прости меня, Ахмет, – он прижался к другу и долго не отпускал его из своих объятий. – Прости.
Саид встал, красное лицо было мокрым, опухшие глаза с болью смотрели вдаль. Он молча покинул салон и сел за руль. Долго искал в карманах ключ зажигания, а когда нашел, несколько минут не мог его вставить в гнездо. Машина завелась и тронулась с места, медленно, очень медленно выезжала на дорогу, ведущую в сторону Раммалы. Телохранитель смотрел вперед, больше не оборачиваясь, перед его глазами мелькали деревья, небольшие холмы, проносились крошечные деревушки.
***
– А почему вы решили, что мы вот так просто возьмем и уйдем с площади, испугавшись ваших угроз? – Овальская жестко осадила коэна. – Мы просто арестуем вас, господин профессор, и, думаю, на этом все ваши грандиозные амбиции закончатся. За организацию преступной организованной группировки, убийства людей, провоцирование военных конфликтов, которые могли привести к тяжелым для нашей страны последствиям, мы вынуждены арестовать вас, а затем привлечем к суду.
Арон Дьяха пропустил мимо ушей угрозы начальника управления «Моссада» и лишь криво усмехнулся:
– Ты всего лишь дочь левита, самая обычная представительница рода Аарона, его самая низшая часть, что ты можешь сделать мне, коэну? Напугать арестом и тем более судом? Стоит мне только щелкнуть пальцами – и завтра вас всех найдут мертвыми в собственных кроватях, с признаками смерти от инсультов или инфарктов. Возможно, кто-то из вас вдруг решит покончить жизнь самоубийством, выпрыгнув из окна своей квартиры, а кого-то просто не найдут вообще, вы исчезнете из этого мира, так и не оставив после себя никаких следов.
– Вы, профессор, преувеличиваете свои возможности, у нас в Израиле пока еще демократия и действуют цивилизованные институты государства, –Овальская подошла к историку, достала из заднего кармана кожаных штанов наручники. – Не стоит тратить время на запугивание. Вашу судьбу теперь решит суд. А за нашу безопасность не стоит переживать, мы уж как-нибудь сами о себе побеспокоимся, – она взяла тонкие руки коэна и быстрым движением защелкнула наручники на его запястьях. – Можете пугать нас сколько вам угодно, но закон в Израиле один для всех.