Вой сирены разнесся по всему зданию. Сначала послышались громкие нервные возгласы, потом раздались строгие команды, а затем шум толпы: люди организованно покидали помещение. К зданию с устрашающим воем сирен неслись с десяток пожарных машин. Охрана здания распахнула все выходы, давая возможность сотрудникам как можно быстрее оказаться на улице. Посетитель, заметив, что сотрудники службы безопасности отвлеклись, быстро юркнул в проход и, незаметно проскочив мимо всех постов охраны, свернул налево в коридор, по служебной лестнице, где никого не было, поднялся на пятый этаж. Ему нужен был пятьсот тридцать шестой кабинет. Он дернул дверь, она была закрыта. Достав из кармана небольшое электронное устройство, странный посетитель приставил его к замку. Датчик зашумел, на небольшом зеленом дисплее закрутились цифры, незнакомец замер, наконец замигала красная кнопка. Мужчина нажал на кнопку, прибор издал короткий звук, и дверь открылась. Посетитель положил в карман электронное устройство, достал тонкие перчатки из белого шелка и с видом никуда не спешащего человека открыл дверь.
Пропажу обнаружили только спустя три дня, когда сотрудник «Моссада» полез в сейф за делом супругов Овадья, а документов в положенном месте не оказалось. Поднялся страшный шум, весть о краже документов облетела всю тайную разведку, дошла она и до директора «Моссада», вызвав у него крайнее раздражение. Еще ни разу в «Моссаде» не воровали секретную информацию. Через три дня в квартиру Менахема постучали, юноша, отложив учебник по информационной компьютерной безопасности, с недовольным видом пошел открывать дверь. На пороге стояли три человека, по выражению их лиц он сразу понял, откуда они. Его допрашивали почти три недели. Сначала запугивая долгим сроком пребывания в тюрьме, объясняя, какое страшное преступление он совершил, но поняв, что таким методом ничего не добиться, стали в более мягкой, дружелюбной форме предлагать чистосердечно признаться во всем, сдав всех, кто его направил в штаб-квартиру «Моссада». Этот номер тоже не прошел. Тогда приступили специалисты электронного допроса. Менахема посадили на стул и прикрепили к его пальцам датчики детектора лжи. Человек в очках с видом компьютерного гения долго задавал одни и те же вопросы в разной интерпретации, но желаемого результата добиться не смог. Умнейший прибор показывал, что подследственный ничего плохого не сделал, не похищал никаких документов и вообще в этот день не был в Тель-Авиве.
Следователи были ошеломлены такими показателями детектора лжи, обмануть который не мог практически никто. Они поняли, что имеют дело с весьма опасным преступником, расколоть которого законными методами будет крайне сложно. Тогда было принято решение подвергнуть юношу запрещенным методам допроса. Его приковали наручниками к металлическому стулу и надели на голову целлофановый пакет. Менахем стал задыхаться, воздуха не хватало, виски начали пульсировать со страшной силой, глаза от боли выкатывались из орбит, жуткий огонь резанул по груди, он застонал, но тут же замолк, скрежеща зубами. Следователь снял пакет только тогда, когда почувствовал, что задержанный теряет сознание. Холодная вода привела юношу в чувства. В глазах плыли красные пятна. Пакет вновь оказался на его голове, и все началось заново. Он опять потерял сознание. Целое ведро воды было вылито на его измученную голову. Так повторялось пять раз, пока следователи не поняли, что и этот метод не поможет им добиться нужного результата. После трех часов пыток уставшие дознаватели пожаловались на крепкого орешка начальству. Вскоре информация о необычном преступнике дошла до самого Эфраима Галиви.
Директору «Моссада» захотелось самому познакомиться со столь уникальным юношей, про которого рассказывали разные небылицы. Честно говоря, руководитель разведки не поверил ни единому слову своих помощников, но он был большим любителем по разгадыванию человеческих душ и ему хотелось доказать коллегам, что все это преувеличенные мифы, которые спокойно можно развенчать. Эфраим Галиви сам направился в камеру, где сидел юный Овадья. Разговор продолжался долго. Директор сидел напротив юноши и не мигая смотрел ему прямо в глаза. Менахем спокойно выдержал долгий пронзительный взгляд, ничем не выдав своего волнения. Так они смотрели друг на друга почти час, первым сломался опытный разведчик, не выдержав, опустил глаза. Эфраим Галиви покинул камеру, ничего не сказав арестованному, но понял, что имеет дело с уникальным человеком. Узнав более подробно историю юноши, директор «Моссада» быстро просчитал мотивацию Овадьи: «Месть! Он хочет отомстить за родителей. Что же, пожалуй, такой человек нам может пригодиться». Эфраим Галиви еще месяц продержал юношу в камере, не допуская к нему следователей, а потом пригласил к себе.