Машина Исина покинула столицу Ливана с ее яркими огнями и живой обстановкой и направилась через горный хребет по дороге, ведущей к Дамаску. Скорость пришлось снизить: дорога пролегала по серпантину, частые повороты, крутые обрывы, резкие подъемы и кромешная тьма заставляли соблюдать все меры предосторожности. Автомобиль проехал несколько небольших городков, затем свернул с основной трассы на узкую дорогу, ведущую на юг. Спустя минут пятнадцать машина остановилась у пропускного пункта ополченцев.
– Добро пожаловать в государство Насруллы, здесь действуют только его законы, – с гордостью заявил водитель, молодой мужчина. – Не волнуйтесь, это самая безопасная зона в Ливане, сюда боятся сунуть нос даже вездесущие моссадовцы. Мы их тут много выловили, – парень злорадно улыбнулся, демонстрируя личное негативное отношения к Израилю. – Наши ребята свое дело знают хорошо.
Он подъехал к контрольно-пропускному посту, показал какой-то документ. Шлагбаум подняли, и автомобиль поехал дальше. Дорога заняла около часа, но машину останавливали еще пять раз. Наконец дорога вывела в долину Бекаа, стиснутую двумя горными хребтами. По обеим сторонам дороги были натянуты веревки, на которых висели темные одеяла, и было трудно разглядеть находившиеся за ними здания. Машина заехала в небольшой городок. «Вот мы и приехали», – водитель, свернув в узкий переулок, остановился у одного из домов. Саид помог Исину покинуть автомобиль, усадил его в инвалидное кресло. Парень провел гостей в дом. Выходя из машины, краем глаза телохранитель заметил большое количество вооруженных охранников, размещенных по периметру двора.
На входе стояло несколько вооруженных людей, они с почтением поклонились гостям и поцеловали руку старцу: «Ассалам алейкум, святейшество». Исин только слегка кивнул в знак приветствия. Он сильно устал, в груди острой иглой покалывало сердце. Постоянные перемещения сильно изматывали больного человека, но он старался не показывать свое плохое самочувствие. Открылась дверь в просторную светлую залу. Навстречу вышел улыбающийся крупный мужчина с большой черной бородой и белой чалмой на голове.
– Вот ты какой, шейх Насрулла! – старец протянул трясущуюся руку хозяину дома.
– Очень рад знакомству, – лидер ливанских шиитов тепло пожал руку Исина, склонившись перед гостем. – Я много слышал о вас, святейшество, и горжусь тем, что имею честь познакомиться с вами. Мы братья по вере, по нашим идеалам, и странно, что мы не познакомились раньше.
Исин улыбнулся уголками губ, скрывая острую боль в груди:
– На все воля Аллаха, только Всевышний определяет все наши пути.
– Так что привело вас ко мне? – Насрулла сел в кресло напротив старца.
– Мне надо поговорить с тобой наедине, брат мой.
Кивком головы Насрулла попросил всех покинуть зал. Только Саид стоял как вкопанный, держась за поручни коляски.
– Друг мой, мне надо переговорить, не оставишь ли ты нас на некоторое время? – тихо попросил Исин своего телохранителя.
Глаза Саида сверкнули обидой, но он сразу же погасил свои эмоции:
– Как скажете, святейшество! – он поклонился хозяину дома и вышел за дверь.
– Так что вы хотели услышать от меня? – Насрулла подвинул кресло ближе к старцу.
– Меня беспокоит один вопрос. Что обозначают эти письмена? – Исин протянул собеседнику фотографии с рисунками.
Шиитский шейх внимательно смотрел на изображения с озабоченным видом:
– Насколько я знаю, – произнес он после долгого молчания, – эти фотографии касаются тайника, в котором спрятан Ковчега Завета. По преданию, его спрятали левиты, спасая святыню от римлян. Я не очень хорошо знаю эту историю, мне ее давно рассказывал аятолла Хомейни.
– Брат мой, ты знаешь, где сейчас находится этот Ковчег? – Исин напряг зрение, слух и свое шестое чувство, которое позволяло ему читать мысли людей.
– Я не могу точно сказать, святейшество, но знаю одно: мой учитель предупреждал меня, что Ковчег Завета способен найти лишь один человек!
– И кто это? – старец весь напрягся от возбуждения.
– Махди. Последний посланник Бога на земле.
– Об этом тебе рассказал Его святейшество аятолла Хомейни? – Исин посмотрел прямо в глаза Насрулле.
– Да! Это был самый святой человек на свете, знающий, пожалуй, все. Я был рядом с ним в его последние часы. Он предупреждал меня о том, что миру угрожает страшное будущее. Мир все больше погружается в грехи, нарушая заповеди Всевышнего. Аллах терпелив, он оставляет людям возможность исправиться, но антихристы с Запада, и особенно иудеи, не понимают, какой угрозе подвергают Землю. Приход Махди погубит мир, в котором так привыкли наслаждаться нечестивые.