— Катя, вот ты мне скажи. Вот ведь столько лет в этой богадельне работаем, мы хоть раз скрепку здесь украли? Ну почему нужно обязательно гадить там, где жрешь? Ну согласна, зарплаты мелкие у нас, пациенты не дай бог никому, ну и напряженная атмосфера не редко бывает. Ну своруй, ладно, кусок масла от обиды, ну курицу упри, если уж так хочется. Но мешками, зачем? Ты помнишь, как в прошлом году ты залетела в хирургию на стол родименький с аппендиксом? Я тебе бегала кушать приносила, потому что такая вонь стояла, когда еду разносили, что тараканы дохли. А цвет какой…Я то думала, что бюджет мелкий, и таланту нет совсем у поварихи, кто готовил. А тут оказывается таланта хоть отбавляй. Только талант этот измеряется в центнерах, а на всех остальных, у кого она своровала, ей дела совсем нет. Вот тварина — толи проорала, то ли прорыдала моя Света. Я ничего не сказала, молча согласилась с ней во всем.
Утром Света развернула целое боевое действие. Докладную шефу, объяснение в профсоюз, фото (она у меня возле окна, повариху с мешками, на увеличение удачно сфотографировала) юристу. Сидим. Ждем. Через два часа приказ приходит. Срочная инвентаризация столовой больницы. Мы хмыкнули, пошли снимать показания.
Через четыре часа, мы дружно закончили. Попили кофейку, хотя на мой взгляд, Свете нужно было бы попить кое — что покрепче. Наконец нас вызвали к главному врачу. Заходим в приемник, там ор стоит. Главный врач бушует, как океан. На диванчик присели с осторожностью, как будто он нам уже мягкое место отбил. Дверь с грохотом открылась. Высунулась кудрявая голова шефа и проорала:
— А…..Партизаны приперлись. Быстро ко мне.
Мы зашли, увидели юриста, профсоюз, и естественно кухонных работников в полном составе, во главе бабы Гали. Я улыбалась. Ну вот что скажешь? Ну уволят конечно по статье. Такой наглости не простят. Так чего, новая придет. С румяными щечками, с пухленькими ручками. А куда ты их, поварих денешь? Они рождены воровать. Из них это только на генетическом уровне можно вытравить. И то вряд — ли. И мирная такая картина нарисовалась. Все сидят, ручки сложили, глазки потупили. Ну как есть сама невинность. И только шеф — исчадие ада… Из ноздрей пар идет, челюсть ходуном ходит. В руках бумажонка. Думаю, не в ней ли дело.
— Объяснительную она принесла. Она мне объясняет, видите ли. Вот полюбуйтесь — проорал главный. С этими словами швыряет бумагу на стол. Света в руки взяла, ко мне текст повернула. Читаем: «Во время инвентаризации была обнаружена недостача мяса сорта «свинина» в количестве 250 килограмм. Объясняю. Из него я каждый день главному врачу готовила завтраки. 4 килограмма в день. И моей вины, в том, что главный врач завтракает — нет. Считаю несправедливым обвинение в воровстве.» Тут я все — таки не выдержала, прыснула. Светка стоит, рука с бумажкой трясется. Ржем короче.
Главный два дня бушевал. Мы радовались, что остались живы. Баба Галя уволена по статье. Вроде бы все в норму пришло. Но однажды заснеженным утром, в аккурат после нового года, мы увидели новую повариху. Точная копия прежней. Я же говорю, на генетическом уровне надо травить…