— Нет никакого пари, — быстро ответила Брук; ее лицо, обращенное к Гаррету, одновременно требовало и умоляло не развивать эту тему.
Он не обратил внимания ни на то, ни на другое.
— Мы поспорили относительно того, кто первым затеет драку — ее кошки или мои собаки, — проинформировал он повариху. — Ясно, что я победил.
— Я не принимала пари! — возмутилась Брук. Она подошла к горке и протянула руку к коту, который сидел и наблюдал за сценой немигающими желтыми глазами. — Вы не уведете собаку, чтобы я могла достать кота?
— Скажите «пожалуйста», — наставительным тоном произнес Гаррет, с трудом удерживаясь, чтобы не рассмеяться.
Ее щеки залились краской.
— Пожалуйста, — вымолвила она слабым, срывающимся голосом.
— Ваше желание для меня закон. — Наклонившись, он подхватил все еще не успокоившегося Ларри, отнес его к двери и, оставив снаружи, закрыл за ним дверь.
Миссис О'Хара взяла в руки свою черную сумочку, лежавшую на стойке.
— Итак, детки, на что же вы спорили? — откровенно полюбопытствовала она.
— Ни на что! — заявила Брук. — Гейбл, противный кот, ну-ка, спускайся сюда сию же минуту!
— Да так, ничего особенного. — Гаррет нарочно тянул слова, чтобы позлить Брук. — Но, поскольку я выиграл, думаю, полагается назвать выигрыш.
— Нет, не полагается. — Брук посмотрела на него, прищурив глаза, затем потащила к горке табурет, чтобы достать кота.
— Нет, полагается. — Он смотрел на нее с недвусмысленной ухмылкой. — Я выбираю… завтрак…
— И не надейтесь.
— …в Боулдере. Завтра утром, с Молли и со мной. А затем вы сможете показать нам город.
Наконец Брук держала кота в руках. С испуганным выражением лица она повернулась на табурете. Ее блестящие каштановые волосы мягкими завитками легли на щеки, а карие глаза искрились чем-то похожим на смущение.
— А-а. Я… возможно… — Она вздохнула и сдалась. — Хорошо. Только было бы неплохо, если бы после этого вы перестали по каждому поводу заключать пари.
— Не выйдет. — Шагнув вперед, он положил руки ей на талию. Черт возьми, она сделана как раз под его руку…
— Гаррет!
В ее тоне он уловил предупреждение, как и в сузившихся глазах Гейбла; интересно, кто же этот рыжий котище — домашний сторож?
— Просто исполняю свой мужской долг, — беспечно сказал он и, сняв ее с табурета, поставил на пол. Ему совсем не хотелось отпускать ее, но, что делать, пришлось. — Значит, завтра в девять, идет?
Она стояла там, куда он ее опустил, словно щитом, прикрываясь котом. Ее сверкающие карие глаза встретились с его глазами, точно в попытке понять его истинные намерения, что было невозможно сделать, так как его план, похоже, готов был измениться.
Он приехал сюда в основном для того, чтобы выяснить, каким образом маленькая проходимка вытянула из полоумной старухи лакомый кусок в виде дома и земли. Теперь же он приходил к выводу, что у Брук Гамильтон нет ни капли авантюризма.
И все же проблема оставалась: как убедить ее продать землю, — но в то же время он был совсем не против немного разнообразить долгое, жаркое… скучное… лето.
Наконец она вздохнула, потом, отводя взгляд, пробормотала:
— Да… идет.
Точно так, как он и думал, что она скажет.
На следующее утро Молли и Гаррет появились на пороге дома Брук ровно в девять часов. Глядя на них, веселых и красивых, Брук почувствовала, как ее сопротивление тает, подобно колорадскому снегу под июньским солнцем.
— Готовы? — спросил он, склонив набок голову в свойственной ему манере. На нем были сине-зеленые шорты и желтая майка, а также белые кожаные кроссовки. Лицо его было свежевыбрито, волосы еще мокрые после утреннего душа. Словом, он выглядел совершенно изумительно.
Брук с трудом сглотнула.
— В общем, да, — ответила она и обратилась к Молли: — Рада тебя снова видеть, дорогая.
— Могу я навестить кошек, мисс Брук? — Девочка смотрела на Брук умоляющими глазами. — Могу я подержать Ломбард? Могу я…
Гаррет легко дотронулся до ее плеча.
— Мы идем завтракать, — мягко напомнил он ей. — Разве ты не голодна?
Девочка энергично замотала своей светловолосой головкой.
— Я бы лучше поиграла с кошками. Можно? Пожалуйста.
Он взглянул на Брук, словно ища согласия, которое она тут же и дала едва заметным кивком.
— Когда вернемся, тогда и поиграешь, — пообещал он. — Если, конечно, Брук не против…
— Конечно, нет, — быстро согласилась та. — А сейчас я умираю от голода! Если вы не против, Гаррет, я подумала, что мы могли бы отправиться в одно замечательное маленькое кафе на Перл-стрит.
Бульвар на Перл-стрит, любимое место Брук во время поездок в город, находился в самом центре Боулдера. Где, как не здесь, Брук могла снова почувствовать себя в привычной роли?
По дороге к городу она обращала внимание отца и дочери на разные примечательные вещи: на олениху с детенышем, едва видимых меж тонких стволов ясеней, на гусят, неуклюже плывущих стайкой вслед за родителями по глади спокойного лесного пруда, на первые робкие голубые бутоны колорадского водосбора.
— Колорадский голубой водосбор был выбран в качестве эмблемы штата в тысяча восемьсот девяносто девятом году, — объяснила Брук Молли, которая сидела на заднем сиденье.
— Почему? — спросила маленькая девочка, широко раскрыв глаза.
Брук, которая хорошо знала ответ на этот вопрос, улыбнулась.
— Голубой цвет — это небо Колорадо, — сказала она, — белые лепестки в центре — снег, а золотистая сердцевинка — металл, который положил начало большой золотой лихорадке тысяча восемьсот пятьдесят девятого года.
— Какой металл? — спросила Молли, вызвав смех у своего отца.
— Золото, Молли!
— А-а, — разочарованно протянула она, — мне больше нравится олененок.
Но больше им не довелось увидеть что-либо из дикой природы, так как они уже почти подъехали к самому городу, приютившемуся у подножия покрытых соснами горных склонов.
Брук вошла в азарт.
— Население Боулдера чуть более девяти тысяч, — сообщила она. — Но почти четверть его — это студенты и преподаватели Колорадского университета.
Гаррет замедлил ход, поскольку движение на шоссе сделалось более оживленным.
— У меня был друг, который здесь учился, — сказал он. — Веселое заведение, он говорил.
— Счастливые студенческие годы, — с чувством произнесла она.
Он с любопытством взглянул на нее.
— Вы там учились?
— Я? — Она рассмеялась. — Что вы! Я себе такое позволить не могла. — Она подалась вперед. — Поверните налево на следующем углу, хорошо?
Он повернул. С этого момента внимание обоих было полностью сконцентрировано на дороге.
Когда они подъезжали к центру города мимо величавых старинных особняков в викторианском стиле, казалось, что на шоссе столько же велосипедов и бегунов, сколько машин.
Вдруг Брук увидела свободное место для парковки.
— Остановитесь! — крикнула она.
Гаррет быстро отреагировал и умело направил автомобиль в узкий проход. Остановив его, он вытащил ключ и наклонился к Брук с дерзким выражением на лице.
— Время для завтрака, — Гаррет тянул слова, — но, к сожалению, не в…
— Гаррет! — Брук бросила многозначительный взгляд на заднее сиденье.
На губах его змеилась улыбка.
— Завтрак… в Боулдере. Полбулочки лучше, чем ничего. — Он повернулся к Молли. — Правильно, Молли?
— Угу, Гарт. — Но она явно не имела понятия, о чем он говорит, потому что прибавила: — Мы будем есть хлеб? Я хочу блинов.
— Я тоже, — согласилась Брук. — А как вы, Гаррет? Вы тоже закажете блины, не так ли?
— У меня другая задумка. Можно, конечно, обсудить…
Но Брук уже открыла дверцу и выбралась из машины, намереваясь совершить небольшую прогулку по бульвару.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Бульвар на Перл-стрит являлся тем единственным в своем роде местом Боулдера, где всегда толпился народ. Путешественники со всего мира приезжали сюда, чтобы подышать его воздухом. Он представлял собой пешеходную улицу с историческими зданиями из камня и песчаника по обеим сторонам, протянувшуюся на четыре квартала и приютившую магазины и художественные салоны, офисы и бесчисленные кафе. Круглый год, днем и ночью, бульвар служил своеобразными подмостками для множества людей, которые будто разыгрывали некий спектакль, важно прогуливаясь по нему.